Битва пророков

Долговязый взял Беловского за рукав и провел по песку перед крестами. Каган спешился и подбежал к ним. Потом он попросил Михаила подозвать к ним Ратко и Венеславу. Михаил подозвал. Когда они подошли, Каган торжествующе сказал:

– Посмотри, мой русский друг и гость, на эти следы. Вот эти оставлены ночью. Видишь, тут варяжский башмак и женский сапожок.

Михаил перевел и эти слова.

– А теперь посмотри, уважаемый, на следы твоего толмача!

Каган уничтожающе посмотрел на Беловского. Но тот выдержал взгляд и перевел слово в слово. Ратко склонился над песком, потом посмотрел на Михаила:

– Зачем ты это сделал, Мишка?

Тут вмешалась Венеслава:

– Отец, это я его попросила!

– Она лжет! Замолчи, Венеслава! – закричал Беловский. – Ратко, она выгораживает меня, не верь ей!

– Я и не верю… Но ты-то зачем это сделал? Зачем ее впутал в это?

Вмешался Каган:

– Михаил, не забывай переводить мне все, что вы говорите! Для чего я тебя держу?

– Он спрашивает у меня, зачем я это сделал.

– Да, отличный вопрос! Мне тоже интересно – для чего ты это сделал?

Беловски молчал. Он не знал, что говорить. Еще не придумал. Каган опередил его: – Впрочем, можешь не отвечать! Я и так знаю! Переводи мои слова русам!

Беловский перевел.

– А теперь, я попрошу всех гостей внимательнее посмотреть, что будет дальше!

Михаил перевел и это. Русы подошли ближе, обступив Беловского со всех сторон.         – Теперь смотрите!

Каган достал из ножен легкий меч и зацепил им рубаху Михаила. Демонстративно подержав немного на весу, он быстрым движением распорол ее, и все окружающие увидели висящий на груди Беловского крест Тимофея.

– О! – изумился Каган и спешился. Он подошел ближе к Михаилу, сорвал крест и поднес его к глазам. – Где-то я видел уже этот амулет! А, Михаил, не напомнишь – где я его видел? Не тот ли это самый крест, который был у Тимофея?

– Да, это он…

– Что я слышу, Михаил? Да тут открывается целый заговор! Откуда у тебя этот крест?

Беловский молчал. Не мог же он сказать, что ему дал этот крест воскресший Тимофей?

– Я выяснил, что бежавший черкас – сын Тимофея. Это правда, Михаил?

– Правда.

– Ты помог бежать сыну Тимофея, на тебе крест Тимофея. Не слишком ли много совпадений? Ты сам-то хоть не брат Тимофея?

– Нет, не брат.

– Но родственник?

Беловский вспомнил, что Тимофей действительно говорил, что они родственники. Ему все стало безразлично. Отпираться уже поздно: ничего не изменится, и он решил говорить, что придет на ум.

– Да, родственник.

– Ну, вот! Я так и предполагал! Ах ты хитрец, Михаил! Ах хитрец! Всех обвел вокруг пальца! Ай, молодец!

– Я никого не обманывал!

– Я же говорю – молодец! Никого не обманывал и так всех обвел! – с искренним восторгом заливался Каган. Он был большим любителем и ценителем тонких интриг. – Жаль, как жаль, что мне придется тебя казнить! Глупец ты, Михаил! Я начал такое грандиозное дело! Ты мог бы стать близким мне человеком. Весь мир бы лежал у твоих ног. А ты выбрал нищего черкаса!

– У тебя нет будущего, Каган.

– Что ты знаешь о будущем?

Беловский улыбнулся.

– Многое знаю. Например, то, что твои замыслы не состоятся, потому что у них нет возможности состояться.

– Не смеши! Что ты можешь знать? Вот я знаю, что сегодня до заката ты пойдешь вслед за Тимофеем.

– Нет, не за Тимофеем. У меня свой путь.

– Ха-ха-ха! У тебя закончился путь, Михаил. Можно сказать – ты приехал!

Михаилу захотелось подразнить Кагана.

– Ты знаешь, на этом месте будет стоять большой христианский город. И на местах всех твоих городов тоже будут стоять большие христианские города. Белоснежные соборы с золотыми куполами будут отражаться в Волге. И будущие поколения будут спорить, где находилась твоя столица, потому что от нее ничего не останется, ни камня! Была Великая Хазария, и не осталось от нее ничего, кроме смутных воспоминаний.

– Ты врешь, Михаил! – испуганно зашипел Каган. – Наши пророки говорят другое! Не смей!

– Ваши пророки – не пророки…

– Ну ладно, я вижу, что ты мне хочешь подерзить. Я знаю – христиане любят страдать, обвиняя в этом нас. Мы, де, и Христа вашего распяли и вас преследуем. Ложь все это! Тут нужно уточнить – мы не Христа распяли, а преступника, не христиан преследуем, а преступников. Вы не нарушайте законы, и вас никто не будет преследовать. Но вы не сможете жить честно, поэтому всегда вас будут наказывать. Всегда, вплоть до полного искоренения! Кто тебя просил выкрадывать сына Тимофея? Скажи сам – нарушил ты закон? Нарушил? Или это я нарушил? Молчишь? Нечего сказать? А я знаю, что тебе нечего сказать!

Ты сейчас хочешь выглядеть героем, помучиться за правду, за Христа… Нет! Ничего у тебя не выйдет! Ты будешь получать свое справедливое наказание как гнусный предатель! Как Иуда Искариот, которого вы так не любите. И не более того! Это слишком сладко – умереть героем. А ты вот попробуй умереть дерьмом! И ты умрешь дерьмом. Никто не пожалеет о тебе! Понятно тебе, Михаил? Не думай о себе так возвышенно...

Каган позвал новых толмачей.