Битва за Иерусалим

Покончив с трудной позицией, Додик решил, что бой за холм закончен, и ему следует его покинуть и присоединиться к командиру полка Иосефу, который в это время продвигался вглубь иорданского Иерусалима и успешно выполнял конечную боевую задачу своего полка: овладеть кварталом Шейх-Джарах и проложить путь к горе Скопус. Додик не мог знать, что одновременно с его уходом с холма разгорится упорный бой за Большой блиндаж. Он также не знал, что в эту минуту его заместитель Нир находится на расстоянии считанных метров от Большого блиндажа, в ведущей к нему траншее, и участвует в кровопролитной схватке.

Как Нир оказался поблизости от Большого блиндажа — рассказ особый.

*

В то время, как Додик вместе со взводом своей роты собирался атаковать восточную сторону холма, другой взвод, под командованием Нира, начал штурм с западной стороны холма. Как упоминалось, между двумя отрядами находился взвод Иоава Цори, первым устремившийся вперед и пока еще не достигший конца той мелкой траншеи, что у подножия холма. Напротив высилась каменная насыпь-терраса, замаскированные блиндажи и огневые точки которой не так давно уничтожили отважные солдаты из отделения Малмуди.

Добравшись до мелкой траншеи, Иоав обнаружил, что у него осталось всего семь солдат. Остальных бойцов взвода не оказалось. Позже выяснилось, что они отстали от наступающих уже в самом начале, когда в их рядах разорвалась противотанковая граната, поразившая одного из солдат и ранившая двух командиров отделений. Это привело к остановке.

Иоав поднялся в атаку, и блиндажи, укрытые в насыпи, встретили его бешеным огнем. Атака захлебнулась. «Я наткнулся на сильное сопротивление и не в состоянии продвинуться!» — закричал Иоав Додику, двигавшемуся уже к центру холма. — Левые блиндажи у насыпи не дают пошевелиться». Додик отдал распоряжение продвигаться во что бы то ни стало. Иоав предпринял новую попытку и, после того как снова был встречен неистовым огнем, начавшим косить солдат, решил оставаться со своим взводом на месте, пока огонь не ослабеет и не появится возможность пойти вперед. Он понимал, что продвижение под таким огнем равносильно самоубийству.

Нир оставался позади, целиком сосредоточившись на радиопереговорах. Он слышал обмен мнениями между Иоавом и Додиком и тотчас радировал последнему: «Додик, я бегу на помощь Иоаву».

Он соскочил в мелкую траншею и, двигаясь зигзагами, начал преодолевать простреливаемое пространство. Добравшись до сосен, которые росли между траншеей и каменной насыпью, он увидел Иоава, быстро бегущего назад в нарушение отданного ему приказа атаковать. «Куда ты бежишь?» — возмутился Нир. «Привести людей моего взвода, — отвечал Иоав. — У меня осталось только семь человек». — «Пошлешь за ними связного», — скомандовал Нир и остановил отступление остальных солдат взвода, сбитых с толку и растерянных. «Стрелять по блиндажам! — закричал он. — Никто не отступит!» Пулеметы безостановочно изрыгали огонь из высоко расположенных укрытий, держа вогнутый под ними склон под абсолютным контролем. Люди Иоава прижались к земле, прячась в складках рельефа. Тем временем на западе у подножья холма появились десятки легионеров. Они вышли из западных траншей и блиндажей и предпринимали теперь обходной маневр, намереваясь ударить по взводу Нира с тыла. Нир вернулся к взводу и оказался вынужденным, точь в точь как Иоав, остановить своих солдат и оставаться на месте. «Нафтали, — приказал он одному из бойцов — беги назад и обеспечивай тылы траншеи. Заметишь там подозрительное движение, тотчас же мне доложишь». Одновременно он приказал пулеметчику Цуриэлю открыть огонь по блиндажу, укрытому в каменной насыпи, возвышающейся над приникшими к земле людьми Иоава. «Диалог огня» между Цуриэлем и иорданским пулеметчиком развивался следующим образом: «Он вскакивал, выпускал в меня очередь и прятался, — говорит рыжий Цуриэль. — Тогда вскакивал я, стрелял в него и прятался сам. Он падал и вставал, я падал и вставал. Так это продолжалось несколько минут, пока я не всадил в него пулю, и он исчез».

Во время этой операции «всаживания» Цуриэль стрелял стоя, не скрываясь, на виду у снайперов, которые со всех сторон вели по нему огонь («Творец вселенной — защита наша»).

«Уже когда я дрался в первой траншее, — говорит Цуриэль, — я знал, что здесь, быть может, и укокошат нас всех, но только не остановят. Ничто в мире не могло нас в то утро остановить. Люди переступали через своих лучших товарищей и бежали вперед, вперед, не глядя по сторонам».

В нескольких шагах от Цуриэля поднялся Иоав и стремительными перебежками двинулся к каменной стене, расположенной параллельно центральному шоссе, ведущему на холм. Он надеялся найти по ту сторону стены пропавших солдат своего взвода. На подходе к стене сопровождавшие его пулеметные очереди превратились в ураганный огонь. Иоав застыл на месте, не имея возможности поднять голову и увидеть, что вокруг него происходит.