Битва за Клин

В 16.30 немецкий наблюдатель в Бортниково заметил выход больших масс атакующих на исходные позиции. Такое же сообщение через 10 минут последовало и с северной окраины Захарово. Командир 9‐й роты приказал не открывать огонь слишком рано и дождаться, когда противник достигнет заранее пристрелянных участков. Но тут наступавшая темнота сыграла с немцами злую шутку. Когда пришло время открыть огонь и артиллерия выпустила первые снаряды, в штабную комнату вбежал связной и сообщил, что командный пункт роты уже окружен противником. Бросив телефоны, карты, а также личные пожитки, немцы смогли выскользнуть из окружения. Однако ближний бой в селе складывался не в их пользу. Окружение стало угрожать уже всей роте и, испросив разрешения у командира батальона, пришлось сдать Захарово и переносить оборонительную позицию на восточную окраину Владыкино[658]. Здесь командир 9‐й роты выяснил, что оборона соседней 10‐й роты в Бортниково и Титково была смята внезапной атакой из близлежащего леса. Затем советские части обошли Захарово с юга по целине. Немецкая дозорная группа этого не заметила, поскольку основное внимание уделяла расчищенным участкам дорог. Поэтому, пользуясь темнотой, подразделения 1215‐го стрелкового полка смогли внезапно ворваться в населенный пункт.

Отметим, что почти в течение суток штаб нашей дивизии ничего не знал о положении этого полка: «1215 сп (без 1./1215 сп) сосредоточился на исходном рубеже, к 7.00 без развертывания командного пункта, перешел в наступление, вследствие чего управление полком со стороны командира полка и штаба дивизии [было] потеряно и положение полка на 2.00 7.12.41 штабу дивизии не известны. Принимаются меры к установлению связи с командиром 1215 сп высылкой делегатов связи»[659].

Соответственно отправляя в 6.00 7 декабря упомянутую выше оперативную сводку № 261, в штабе армии не знали, что Захарово взято, и в этом документе указано, что 365‐я стрелковая дивизия ведет бой на рубеже Захарово, Заболотье.

На левом фланге центральной группировки 30‐й армии выступила 371‐я стрелковая дивизия генерал-майора Федора Васильевича Чернышева, действовавшая при поддержке 21‐й танковой бригады подполковника А. Л. Лесового. Вернее было бы сказать, что бригада действовала при поддержке дивизии. Ведь она с подчиненным ей батальоном 1233‐го стрелкового полка полковника Василия Ивановича Решетова составляла эшелон прорыва, за которым должны были следовать основные силы полка, а за ним следом, уступом слева, и 1229‐й стрелковый полк майора Григория Петровича Штырлина. Третий полк дивизии (1231‐й) продолжал сосредоточение и должен был следовать за остальными частями, страхуя от всяких неожиданностей со стороны Рогачевской группировки врага[660].

В отличие от событий в полосе наступления соседней 365‐й стрелковой дивизии 21‐я танковая бригада действительно сразу стала лидером атакующих. К 6.00 ее части заняли следующее положение:

«21 мспб – южную окраину Атеевка – исходное положение,

21 тп – (Т-34 – 8 шт., Т-60 – 2 шт., Т-26 – 1 шт.) на исходной позиции лес севернее Андриановка.

1/1233 – восточная окраина Атеевки, роща 0, 5 км восточнее Атеевка.

Минрота 365 сд не прибыла.

Батарея ПА 1233 сп не имеет снарядов. Приняты меры обеспечения снарядами.

Противник в 5.00 поджег Борки и затем в 5.40 Трехденево. Обе деревни горят»[661].

В 7.00 командир 21‐го мотострелково-пулеметного батальона майор Кунаков доложил, что немцы оставили Борки, а его батальон находился в полукилометре южнее деревни, двигаясь в сторону Непейцино[662].

В полосе наступления 371‐й стрелковой дивизии оборонялся 2‐й батальон 118‐го пехотного полка. Передовые опорные пункты немцев в Крупенино и Кондырино занимала 1‐я рота этого батальона, а Борки оборонял взвод 2‐й роты. Эта деревня и была захвачена первой в 10.00 (по немецким данным)[663]. «Танковая бригада действиями 21 мспб путем высадки десанта в тыл противника, обойдя Борки с фланга из‐за леса вост. Борки, обгоняя пехоту в этом районе, обеспечивала успех дивизии».[664]

Отметим, что в ЖБД 36‐й моторизованной дивизии первые сообщения с того участка фронта, где советские войска наносили главный удар, появились лишь почти три часа спустя после начала наступления. При этом запись носит довольно спокойный характер: «В 8.45 118‐й пп докладывает: перед Непейцино 4 танка, которые пока еще держатся в тылу, Борщево также обстреливается танками»[665]. И хотя в 9.15 последовало донесение 36‐го артиллерийского полка о том, что русские танки прорвались у Крупенино и Непейцино, а орудия ведут по ним огонь прямой наводкой, штаб дивизии оставался невозмутимым. В ЖБД появляется запись: «В 9.35 корпус информирован. Дивизия надеется восстановить ситуацию»[666]. Поэтому подразделения 3‐го батальона 118‐го пехотного полка, выполняя вчерашний приказ, прошли через Клин[667] и направились в сторону Рогачево. Вскоре их срочно пришлось возвращать, поскольку, как оказалось, передовые позиции удержать не удалось.