Битва за Клин

Потери 11 декабря в стрелковых частях заставили армейское командование искать решение путем массированного использования одних механизированных частей. Попытку замкнуть кольцо окружения с запада должна была повторить боевая группа, в которую включили 8‐ю и 21‐ю танковые бригады, 2‐й мотострелковый и 46‐й мотоциклетный полк. Командование группой было возложено на полковника П. А. Ротмистрова, а его самого на должности командира 8‐й тбр должен был временно заменить А. В. Егоров.

«Вечером 12 декабря, – вспоминает он, – меня вызвали в штаб бригады, располагавшийся в Ямуге. Полковник Ротмистров объявил, что приказом командующего 30‐й армией создана подвижная группа… На армейскую подвижную группу возлагалась задача овладеть Клином. В течение 12 декабря уже шла перегруппировка частей подвижной группы…»[1096].

В 20.00 вышел приказ № 19, подписанный командиром 8‐й танковой бригады П. А. Ротмистровым, который определил порядок действий вновь созданной танковой группировки. Перед ней была поставлена задача: разгромить группировку противника в районе Селинское, Василево, Лаврово, и овладеет Клином с юга и юго-запада.

На правом фланге группы должен был перейти в наступление 46‐й мотоциклетный полк, усиленный одним танком Т-26 и двумя танками Т-40 8‐й танковой бригады, а также одним БТ из 21‐й танковой бригады. Эти силы должны были перехватить дорогу на Тимоново и шоссе перед Дмитраково и занять оборону фронтом на запад на рубеже в одном километре восточнее этих населенных пунктов, обеспечивая действия группы с запада и северо-запада.

От 8‐й танковой бригады требовалось наступать в направлении Селинское, Тетерино, южная окраина Лаврово, Бородино и в дальнейшем овладеть Клином.

21‐я танковая бригада должна была наступать левее 8‐й в направлении Василево, Лаврово и в дальнейшем также на Клин.

2‐й мотострелковый полк должен был наступать по линии высота 164.6, высота 181.1 на Лаврово, и затем овладеть Клином.

8‐й отдельный зенитный дивизион должен был прикрыть действия частей от авиации противника в районе Ямуга.

Исходные позиции на южной опушке леса в километре западнее Голяди следовало занять в 5.30 13.12.41 г. Начало атаки в 6.00[1097].

Насколько реалистичным был такой план? Для выхода на путь отступления врага сил было вполне достаточно. Конечно, вызывает недоумение план использования зенитного дивизиона. Чтобы облегчить выполнение главной задачи, его следовало передвинуть, по крайней мере, в район исходных позиций, а не держать в тылу. Но это частности. Соотношение сил не давало повода для оптимизма, когда речь шла об удержании захваченных позиций.

На 6 декабря, согласно данным 30‐й А в танковых бригадах было 1376 и 1000 чел. личного состава соответственно. Мотострелковый и мотоциклетный полки насчитывали 314 и 661 человек. Итого 3351. В каждой из бригад имелась автотранспортная и ремонтная рота общей численностью около 150 чел. Этих людей в бой не посылали. Поэтому, с учетом предыдущих потерь, 12 декабря численность ударной группы не только не превышала 3 тыс. бойцов и командиров, а была значительно меньше. Общее количество машин в бригадах за счет ремонта поврежденных с начала наступления изменилось не слишком сильно.

Так, из группы капитана Гуменюка 8‐й танковой бригады севернее Голяди располагалось три Т-34 и три Т-60, а в составе группы старшего лейтенанта Моцарского в Ямуге – шесть Т-60, один Т-26 и один Т-40. Всего 14 танков[1098]. Это больше, чем в начале наступления. Зато, согласно отчету 21‐й танковой бригады, от нее в бой пошло только четыре танка[1099] (остальные машины участвовали в наступлении на Майданово). С учетом того, что танков у немцев было заметно больше, а количество живой силы многократно превышало численность бойцов в нашей танковой группе, понятно, что взять ее силами город было проблематично.

О том, как будет протекать намеченная операция, конечно, никто не знал. Однако, по‐видимому, командование армии ощущало, что в целом обстановка складывается в пользу наших войск, и более того: события приняли необратимый характер. Об этом можно судить по тому, что командирам всех частей и соединений армии в этот день была отправлена короткая директива: «Впредь до распоряжения, работу по разрушению и поджогу домов в населенных пунктах, ПРЕКРАТИТЬ»[1100]. С этого времени дома жгли только немцы[1101].

Маневр кавалерии

Еще одним мероприятием, призванным окончательно переломить ситуацию в свою пользу, стали планы об ином использовании кавалерии из группы Хетагурова. Согласно боевому распоряжению штаба армии № 022, 24‐я и 18‐я кавалерийские дивизии должны были следовать по маршруту «СОГЛЕВО, КЛИНКОВО, ОПРИТОВО, БОРОЗДА, БЕЛОЗЕРКА, АКУЛОВО и в дальнейшем действовать в тыл Клинской группировке противника. Опорные пункты противника на марше обходить, выполняя основную задачу»[1102].

Задание было совсем не простым. Путь к конечным пунктам маршрута преграждали либо те же самые опорные пункты противника, либо трудно проходимые леса, занесенные снегом.