Битва за небо Кубани. 1943 г.

Вместо Руоффа командующим 17-й армией был неожиданно назначен генерал инженерных войск 53-летний Эрвин Йенеке. Как и предшественник, он являлся ветераном Первой мировой войны, во время которой служил в 10-м инженерном батальоне. Затем остался на службе в рейхсвере также в инженерных войсках. За время длительной службы Йенеке стал серьезным специалистом по фортификации, а в ноябре 1938 г. был назначен начальником штаба инспекции крепостей вермахта. Вплоть до начала 1942 г. генерал служил на различных тыловых должностях, в т. ч. занимал пост оберквартирмейстера OKW в Бельгии и Северной Франции. В мае 1942 г. по сути не имевший реального боевого опыта Йенеке в качестве командира 389-й пехотной дивизии был отправлен на Восточный фронт. Данная часть была специализированной и предназначалась для штурма долговременных укреплений противника. В составе 6-й армии дивизия участвовала в штурме Сталинграда. Незадолго до катастрофы Йенеке был назначен командиром 4-го армейского корпуса, в этой должности он и оказался в котле. В отличие от многих офицеров и генералов ему крупно повезло. Незадолго до краха Йенеке получил ранение шрапнелью (по некоторым данным, симулировал его), после чего был эвакуирован из Сталинграда на одном из последних транспортных самолетов. После этого его снова отправили во Францию командовать 82-м армейским корпусом, но в конце июня внезапно отправили на Кубань. Возможно, это назначение было связано именно со специализацией Йенеке на крепостях и инженерных заграждениях, коих на этом участке фронта уже было великое множество. «Перед принятием командования над 17-й армией, я имел с фон Кляйстом встречу в Симферополе, во время которой фон Кляйст поставил передо мной задачу, навести порядок в армии, во всех частях и соединениях, которые были расстроены в связи с боевыми действиями советских армий против Южной группировки немецких войск», – так Йенеке охарактеризовал свое назначение во время послевоенного допроса.

5 июля немцы, наконец, перешли в наступление под Курском. Взамен переброшенных на то направление авиагрупп на Кубань с Мариупольского направления была отправлена вооруженная 25 Ju-87D-3 3-я бомбардировочная авиагруппа FARR (ВВС Румынии) в составе 3-х эскадрилий (73-я, 81-я и 85-я). Более подробно их боевая деятельность будет освещена ниже. Штаб Северо-Кавказского фронта, с одной стороны, вздохнул с облегчением («не по нам первый удар»), с другой – продолжал готовиться к обороне. Но на Кубани все было спокойно. Вплоть до 20 июля на этом участке фронта царило затишье, хотя в небе периодически проходили воздушные бои. С 11 по 21 июля советская авиация (4-я ВА и ВВС ЧФ) осуществила всего 1822 самолето-вылета, что примерно соответствовало зафиксированным пролетам немецкой авиации. За это время, по советским данным, было сбито 11 самолетов, при этом собственные потери составили 19 машин. Причем почти половина из них пришлась на 16 июля, когда наша авиация в районе Благовещенской атаковала немецкий конвой «Hagen-43». По данным противника, 50-тонный тяжелый штурмбот PiLB типа «42» был потоплен вместе с экипажем из 6 человек, а еще 3 БДБ повреждены.

22 июля 56-я армия снова перешла в наступление в центре фронта в районе Киевское – Подгорный – Молдаванское. Согласно очередному плану, первой целью операции был выход на рубеж Кеслерово – колхоз им. Сталина, следующей – выход на рубеж Варениковская – Гостагаевская, а конечной – «очищение от противника района Нижней Кубани и Таманского полуострова». После 80-минутной артиллерийской подготовки и массированных налетов авиации ударная группа в составе 10-го гвардейского и 10-го стрелковых корпусов с группами усиления (пять танковых и два самоходно-артиллерийских полка) перешла в атаку в районе Садового – Свободы.

Надо отметить, что во время всей битвы за Кубань обеим сторонам практически ни разу не удалось добиться внезапности своих действий, хотя для этого всякий раз предпринимались беспрецедентные меры. Вот и в этот раз штаб 17-й армии догадался о том, что «Советы» скоро снова будут атаковать еще 15 июля. Об этом свидетельствовали как допросы пленных, так и разведданные (наблюдение за транспортным трафиком, усиление деятельности разведгрупп, работы по разминированию). «Разведка доложила точно» и участок, где будет нанесен очередной удар – возвышенности в районе Молдаванского и Крымской и в первую очередь высота 114,1, оборонявшаяся 97-й егерской дивизией. Так и вышло.