Битва за небо Кубани. 1943 г.

Согласно общепринятому «канону», в результате воздушной битвы за Кубань советская авиация «достигла поставленной перед ней цели», «значительно подорвала боевую мощь люфтваффе на всем советско-германском фронте» и «завоевала господство в воздухе». В качестве доказательств обычно приводятся такие «факты», что будто бы к «концу битвы», рамки которой, как уже говорилось, были искусственно сокращены до взятия Крымской, «удары фашистской авиации ослабли», «немцы перестали массово применять пикировщики Ю-87», «вынуждены были перебросить свои двухмоторные бомбардировщики на север» и т. п. В действительности все эти утверждения не подтверждаются реальными фактами. Более того, именно массированные налеты люфтваффе во многих случаях оказали решающее влияние на ход боевых действий и позволили 17-й армии слабыми силами удержать фронт. Что полностью и убедительно подтверждается введенными в оборот советскими же документами.

Стратегия главкома ВВС КА маршала Александра Новикова, которая всегда основывалась на простом удвоении или утроении сил авиации на нужном участке фронта, в данном случае оказала определенное влияние на ход воздушной войны, но переломить ее в нашу пользу и, главное, способствовать успехам наземных войск не смогла. Более того, концентрация истребительных полков на узком участке фронта кардинально не повлияла на ситуацию и привела лишь к ожесточенным для обеих сторон воздушным боям. Но при этом ни одной из поставленных задач советским ВВС решить так и не удалось. Все атаки войск Северо-Кавказского фронта были отбиты с огромными для наступающих потерями. Немцы сохранили за собой Кубанский плацдарм еще на пять месяцев и ушли с него только в результате тщательно спланированной и организованной эвакуации, а не впопыхах и бросив всю свою тяжелую технику и вооружение (как, например, это произошло годом позже при эвакуации Крыма). Из всех поставленных Ставкой боевых задач для СКФ на весну – лето 1943 г. успешно была решена только одна – противнику не удалось ликвидировать плацдарм на Малой земле.

Количественному превосходству немцы противопоставили максимальную эффективность (в среднем по 6–7 вылетов на один самолет в среднем за день), более высокую квалификацию своих пилотов-истребителей и отличное управление имеющимися силами. Это еще раз подчеркнули налеты люфтваффе на объекты в советском тылу (Краснодар, Батайск, Ейск и другие порты на восточном побережье Азовского моря) в марте – мае 1943 г., которые обошлись для них практически безнаказанно. В итоге «господства в воздухе» над Кубанью ВВС КА удалось добиться только тогда, когда немцы перебросили свои истребительные части (правда, после кратковременного отдыха и пополнения техникой и личным составом) под Курск и Белгород для участия в новом летнем немецком наступлении на Восточном фронте. Тогда как ни один из наших истребительных авиаполков, которые весной 1943 г. воевали на Кубани, участия в Курской битве так и не принял.

Во многих источниках указывается, что потери люфтваффе во время воздушной битвы за Кубань (без указания точных хронологических рамок) составили 1000–1100 самолетов. Причем большая часть из них была на счету наших истребителей. На самом деле заявленных побед было еще больше. Достаточно сказать, что только на счета 71 советского летчика в период с 1 марта по 20 июня было записано от 5 до 22 личных побед (см. приложение). Эта «золотая семидесятка», по советским данным, сбила 600 немецких самолетов лично и еще 78 в группах! Еще о нескольких сотнях заявили зенитчики, воздушные стрелки бомбардировщиков и штурмовиков. В действительности же суммарные потери люфтваффе на Кубани с 1 марта по 25 июня 1943 г. составили 270 самолетов, в том числе 86 – Bf-109, 42 – Не-111, 40 – Ju-87, 36 – Ju-88 (включая бомбардировщики и разведчики), 22 – Hs-129, 11 – FW-190, 10 – Bf-110, 5 – FW-189, 5 – Ju-52, 2 – Hs-123 (оба на аэродроме), 2 – Go-145 и еще несколько связных самолетов и грузовых планеров. Причем из этого количества только 224 потери являлись боевыми, а 177 – «полными» (сбитыми и пропавшими без вести).