Битва за Новороссию

Мирошниченко и Удовик рассказывают о сотнях тысяч листовок, засланных на советскую часть Украины польской разведкой и украинскими националистами, оказавшимися в Польше: «Прокламация под названием “Селяне, не давайте хлеба большевикам!” была напечатана трижды: в 1928, 1929 и 1930 гг. Ее трактовка коллективизации: “Призрак голода снова надвигается на Украину! Снова наш народ по милости большевистской власти будет брошен на голодную смерть!”. Они утверждали, что Москва будет продавать украинское продовольствие за твердую валюту, которую используют для поддержки коммунистической партии за границей. Новые брошюры, напечатанные в 1930 г., были выдержаны в том же тоне. […] в листовке также говорилось, что продовольствие, выращенное в колхозах, будет забрано в города и продано за границу»[121].

Говоря о голоде 1930-х годов, неплохо бы вспомнить и о ситуации с продовольствием в годы Первой мировой войны.

До 1914 г. Германия была крупнейшим в мире импортером продовольствия, а блокада союзников прервала почти все поставки продовольствия.

Германия в течение всей войны переживала серьезные трудности с продовольствием, но голода не было. Не было и крестьянских волнений. «Михель» доверял своей власти и честно отдавал ей 80–90 % произведенной продукции, а по некоторым видам – и все 100 %.

А у нас в 1915 г., несмотря на обильный урожай, нормальный товарооборот был нарушен и «хлеб на рынок не пошел». Отдельные губернии стали вводить карточное распределение основных продуктов питания и промышленных товаров, что привело к появлению огромного, иногда трехкратного, разрыва в местных ценах, и как следствие к растущей, как снежный ком, спекуляции. К 1916 г. посевы сельскохозяйственных культур сократились на 12 %, производство зерна – на 20 %, мяса – в 4 раза[122]

, для нужд армии было реквизировано 2,6 млн лошадей. Тем не менее в 1916 г. собрали 3,8 млрд пудов зерна, что при отсутствии экспорта превышало довоенную потребность внутреннего рынка на 400–500 млн пудов.

С начала войны царское правительство прибегло к инфляционным мерам ее финансирования. Эффект от этого стал существенно сказываться только через год и выразился в опережающем росте цен на товары первой необходимости. Царское правительство нашло выход в том, что «установило твердые цены на хлеб и эти цены повысило». Ленин назвал этот шаг нелепой мерой, поскольку ход мысли кулака очевиден: «Нам повышают цены, проголодались, подождем еще повысят…» Замечу, что в 1912 г. помещики произвели около 25 % товарного хлеба, а кулаки – свыше 50 %.

Еще до явления большевиков малороссийские националисты и российские интеллигенты объявили крестьянина «священной коровой». У него-де высокая нравственность, аналитический ум, прирожденный патриотизм и т. д. Большевики лишь подхватили этот лозунг.

Увы, все было далеко не так. Вспомним, как в «Анне Карениной» мужичок хотел обобрать барина Стиву Облонского и купить лес за десятую часть цены, и лишь вмешательство помещика Левина остановило «кидалу».

Риторический вопрос: кто устроил «голодомор» в конце 1916 – начале 1917 г.? Может, Ленин из Женевы и Сталин из Сибири руководили срывом поставок продовольствия в России? Нет, именно «крепкий мужичок», воспользовавшись войной, решил «кинуть» свою армию и всю страну, так же как и Облонского.

Воспользовавшись НЭПом, мужичок начал «кидать» и советскую власть в конце 1920-х годов. Согласно современному украинскому учебнику истории, «кризисы хлебопоставок в 1927–1928 гг…были вызваны тем, что крестьяне отказывались продавать хлеб государству по низким (в 8 раз ниже рыночных) ценам, предпочитая сгноить его или скормить свиньям. Чтобы преодолеть кризис в 1927 г., советская власть пошла на уступки крестьянству; закупочные цены были повышены, и крестьяне продали припрятанный хлеб. Но через год ситуация повторилась: желая дождаться повышения цен, крестьяне снова не спешили продавать его хлебозаготовителям. К январю 1928 г. было заготовлено на 128 млн пудов хлеба меньше, чем к январю 1927 г. Срыв плана хлебозаготовок грозил серьезными провалами как во внутренней, так и во внешней политике»[123]

.

До сих пор ни один либерал не посмел открыто сказать, что «индустриализация была не нужна СССР». Никто не предлагал и альтернативный план индустриализации.

Риторический вопрос: можно ли было без индустриализации создать сильную Красную армию? Можно ли было без индустриализации во второй половине 1930-х годов защитить Дальний Восток и Сибирь от японского вторжения? Ведь сражения на озере Хасан и реке Халхин-Гол были не случайным конфликтом, а пробой сил перед большой войной. Наконец, мог СССР без индустриализации выстоять в войне со всей Европой в 1941–1945 гг.?