Битва за прошлое. Как политика меняет историю

Однако случилась незадача: в том же году чрезвычайно популярным стал мюзикл «Гамильтон» (до сих пор бьющий рекорды популярности). Тогда министр финансов объявил, что Гамильтона пока трогать не будут, а Табмен появится на 20-долларовой купюре вместо Эндрю Джексона. Объявили и дату — к 2020 году. Но снова случилась незадача: в 2016 году президентом США избрали Дональда Трампа, которого многие сравнивали с Эндрю Джексоном. Он вернул портрет Джексона в Овальный кабинет, а новый министр финансов заявил, что люди привыкли к изображению на купюрах, а Табмен, безусловно заслуживающая помещения на деньги, может в будущем попасть на какую-нибудь другую банкноту. Это заявление, правда, вызвало нешуточный скандал, и министр вскоре изменил позицию, заявив, что планы размещения Табмен на 20 долларах (с переносом Эндрю Джексона на оборотную сторону купюры) остаются в силе, но «по техническим причинам» не могут быть выполнены ранее 2026 или 2028 года.

Однако смена президента помогла и здесь: уже на пятый день президентства Байдена его пресс-секретарь Джен Псаки объявила, что администрация ускорит замену изображения Джексона на Табмен на 20-долларовой купюре[113].

Смена памятников как замена одного насыщенного символического пространства на другое имеет параллели и в российском опыте.

Новые памятники — кому?

Каждый революционный режим стремится увековечить свои идеалы в памятниках, заменяя пантеон героев прошлого на новый с целью воспитания масс в революционном духе. По свидетельству современников, основатель Советского государства В. И. Ленин ссылался на описание «Города Солнца» Томмазо Кампанеллы, готовя свой «план монументальной пропаганды». Декрет «О памятниках Республики» от 12 апреля 1918 года предписывал избавиться от монументов, «воздвигнутых в честь царей и их слуг», а летом того же года Совнарком утвердил «Список лиц, коим предложено поставить монументы в г. Москве и других городах Рос. Соц. Фед. Сов. Республики», состоящий из 66 имен. Почти половину списка (31 имя) составили революционеры, начиная со Спартака, Тиберия Гракха и Брута. Также в него попали писатели и поэты, философы и ученые, художники, композиторы и артисты. На установленном в честь 300-летия Дома Романовых в московском Александровском саду обелиске имена царей были заменены на список революционеров. Постепенно памятники революционерам заполонили улицы и площади советских городов. После Великой Отечественной войны, и особенно с середины 1960-х, к этим памятникам добавились военные мемориалы.

Процесс десталинизации, начатый на XX съезде КПСС докладом Хрущева «О культе личности», включал в себя не только вынос тела Сталина из мавзолея, переименование городов и улиц, но и демонтаж многочисленных памятников Сталину, развернувшийся в начале 1960-х. С 1952 года у первого шлюза Волго-Донского канала имени Ленина на южной окраине Сталинграда стоял на 30-метровом постаменте самый высокий в мире памятник Сталину — бронзовая статуя высотой 24 метра работы скульптора Евгения Вучетича. Вскоре после переименования города в Волгоград в 1961 году памятник демонтировали, а постамент сохранился и оставался пустым более 10 лет. Наконец, Министерство культуры приняло решение использовать постамент для памятника Ленину, также заказанного Вучетичу. 27-метровая статуя Ленина из напряженного железобетона появилась на этом месте в 1973 году, и он снова оказался самым большим в мире памятником реальному человеку. Данный случай — один из примеров сложности осуществления мемориального переворота внутри не меняющейся в целом исторической политики: удаление одной из фигур не открывало возможности включения кого-то нового, результатом становилось умножение памятников Ленину — главному сохранившемуся авторитету.

Пространство городов имеет разную символическую ценность: чем ближе к центру, особенно в столице, тем больше внимания его наполнению уделяют политики. В Будапеште в 1996 году установили на площади рядом с парламентом памятник Имре Надю, руководителю венгерского правительства периода восстания 1956 года, казненному после его подавления, а в 2018 году его перенесли на несколько кварталов дальше. Это решение связывают с тем, что у власти в стране находятся правые силы, для которых Надь — неприемлемая фигура: коммунист, хоть и вставший в 1956 году на сторону народа.