Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

– Пока в Средней Азии сложилась выгодная обстановка – внутренние разборки в Коканде и очередная бухаро-кокандская война, надо безотлагательно решить эту задачу. Пропустим время, потеряем плоды всех экспедиций прошлого лета и должны будем все начать сызнова при обстоятельствах куда менее менее благоприятных!

Мнение Игнатьева о возможности соединения линий уже в 1863 году поддержало Военное министерство.

Оренбургский генерал-губернатор Безак, в отличие от трусливого Дюгамеля, считал, что намеченная пограничная черта будет лишь промежуточной позицией, заняв которую нужно сразу же начать подготовку к дальнейшему продвижению на юг. Безак намечал в качестве главной задачи овладение городом Туркестаном и создание пограничной линии по реке Арысь. Мнение Безака одобрил Милюков, предложивший «иметь в виду» дальнейшее передвижение войск, чтобы занять города Туркестан и Чимкент. Горчаков, вопреки своему обыкновению, и на этот раз также признал предложение генералов целесообразным.

Нетерпеливый Черняев буквально кричал:

– Пусть правительство возьмет на себя инициативу, тогда придет конец бесконечным совещаниям! Пора решительно идти вперед!

Вскоре из-за разногласий по вопросу об управлении башкирами Черняев окончательно разругался с генерал-губернатором Оренбурга. Обиженный он вернулся в Петербург. Возможно, на этом бы участие Черняева в азиатских делах и закончилось, но как раз в этот момент в столице было, наконец-то, решено соединить Оренбургскую и Сибирскую линии, так как в имевшееся между ними неохраняемое пространство постоянно вторгались шайки кокандцев, грабя селения и угоняя людей.

В один из дней Милютин обсуждал вопрос формирования особого отряда для решения этого вопроса. Зашел вопрос и о командире отряда.

В это время Черняев как раз сидел в приемной в ожидании нового назначения.

– Зачем нам искать кого-то, когда за дверью уже сидит готовый начальник! – воскликнул дежурный генерал.

– Кто же? – спросил министр.

– Полковник Черняев!

Милютин поморщился:

– Черняев скандалит с Безаком и ждет нового назначения.

– Лучшей кандидатуры нам не найти! – убеждал генерал. – За плечами Черняева огромный боевой опыт, Академия Генштаба. К тому же он прекрасно знает степи и казахов. Ну, а то, что своенравен и упрям, то это только в пользу – значит, все выполнит, как должно, невзирая на препятствия.

– Что ж, возможно, вы и правы, – подумав, махнул рукой министр. – Зовите!

Так совершенно неожиданно для опального полковника состоялось назначение, которое вскоре прославит его на весь мир.

Не теряя времени, новоиспеченный начальник Западно-Сибирской линии поспешил в неблизкую крепость Верный, где формировался вверенный ему отряд. Надо сказать, что Черняев приступил к выполнению поставленной задачи с очень ограниченными средствами. Так, расходы по экспедиции должны были покрываться остатками интендантских сумм и ни копейкой больше! Поэтому приходилось экономить буквально на всем.

* * *

В самом начале 1863 года губернатор Пенджаба Монтгомери представил вице-королю Индии лорду Элгину объемистый доклад: «Торговля и ресурсы стран на северо-западной границе Британской Индии». В докладе подчеркивалось, что близость английских владений к торговым пунктам Средней Азии и Западного Китая благоприятствует быстрой и легкой доставке товаров на местные рынки. Этому способствует также развитие железнодорожной сети Индии и пароходного движения по рекам Пенджаба.

Опытнейший разведчик и основатель школы пандитов, Монтгомери знал, что и как надо делать. Не полагаясь на бумагу, прибыв в Калькутту, он лично убеждал вице-короля:

– Мои предложения – это лишь начало нашей торговой экспансии в Центральной Азии. В дальнейшем условия доставки товаров должны улучшиться за счет строительства железнодорожной линии от Амритсара в Пешавар, Мултан и далее к портам Инда, а также прямого пути из Калькутты на север Индии.

– Не думаю, что несколько миллионов потенциальных покупателей на севере обогатят корону, – пожевав толстыми губами, ответил Элгин. – В данном случае для нас важнее перебить торговлю русским.

– Именно так, сэр! – поддержал мысль вице-короля Монтгомери. – Поэтому я предлагаю проводить в Пешаваре ежегодную торговую ярмарку, куда, разумеется, не пускать русских. Кроме этого, добиться допуска китайцами нашего торгового агента в Яркенд в Кашгарию, улучшить качество дорог, уменьшить пошлины на привозимые в Индию товары.

– Генри, все, что вы говорите – это завтрашний день, а что сделано уже? – поинтересовался лорд Элгин.

– Я веду приватные переговоры с махараджей Кашмира о снижении таможенного обложения наших товаров.

– Очень похвально, Генри! – улыбнулся вице-король. – Я полностью одобряю ваши предложения. Уверен, что их одобрят и в Лондоне. Как вы думаете, стоит ли хранить твой доклад в секрете?