Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

Официальная позиция Лондона и Калькутты была куда менее радикальной и более сдержанной, чем того жаждали «ястребы». Реально ни в какие военные авантюры в Афганистане и других странах Центральной Азии Англия пока вмешиваться не собиралась. Сменивший на посту вице-короля в Индии в 1872 году Френсиса Нейпира граф Нортбрук продолжил политику «невмешательства» своего предшественника в дела Афганистана, а кроме этого, вообще запретил проведение какой-либо разведки на северо-западной границе Индии.

При этом после очередного известия о взятии русскими того или иного города в Средней Азии консерваторы начинали нервно реагировать.

– Либералы довели Англию до позора! – кричали они в парламенте. – Россия неотвратимо приближается к Афганистану. Русскому медведю плевать на все трактаты и договоренности, он идет туда, куда ему нужно! Политика бездеятельности либералов показала свою беспомощность и ошибочность. Пора срочно менять наш политический курс по отношению к России на активный и агрессивный!

Как известно, любовь плебса непостоянна. Если раньше ему нравились либералы, то теперь обыватели находили, что лозунги консерваторов куда более привлекательны.

В результате вскоре после очередного политического скандала на смену либералам в Англии пришли консерваторы. Теперь значительную часть нового правительства составляли именно сторонники «наступательного курса». Разумеется, изменения были произведены и в Индии. Либерал граф Нортбрук уступил кресло вице-короля активному стороннику «наступательной политики» графу Литтону.

Новый вице-король Индии окончил Университет Бонна, после чего трудился на дипломатических должностях в США, Португалии и Франции. Литтон был не чужд поэзии и сочинял неплохие стихи. При этом был одержим идеями Великой Британской империи и слыл конченным русофобом. Именно такой человек был и нужен консерваторам в Индии.

– Меня очень волнует грядущая война с Россией! – не раз заявлял Литтон. – При этом чем раньше она случится, тем лучше. Пока в Индии мы в несколько раз сильнее русских. Это позволит нам поднять на борьбу с Петербургом все окрестные ханства и сжечь русских в огне беспощадного истребления!

При этом Литтон проявил неожиданную строптивость, выступив против политики поддержки единого Афганистана.

– В Лондоне наивно думают, что смогут удержать в узде столь огромную дикую страну. Наивные! Большой Афганистан – это постоянная головная боль и кинжал, приставленный к горлу Индии. Единственно правильное решение – дробление Афганистана на мелкие ханства под нашим протекторатом. Тогда даже если одно или несколько из них взбунтуется, то в союзе с остальными мы легко подавим там любое недовольство.

Забегая вперед, скажем, что впоследствии именно граф Литтон и спровоцирует вторую англо-афганскую войну 1878–1881 годов, которую Англия с треском проиграет.

Не нравились Литтону и северные границы Индии, которые он желал отодвинуть от Памира по Гиндукушу на Герат, а затем вдоль западной границы Афганистана и Белуджистана к Аравийскому морю. Тут уж озадачились даже коллеги-консерваторы в Лондоне:

– Конечно, Литтон наш человек, но вожжи придержать ему все-таки следует!

Оппозиционеры-либералы были более конкретны:

– Дурак вице-король – это всегда опасно, но дурак с инициативой во главе Индии – это уже национальная катастрофа!

* * *

Как мы уже говорили, начало решительного продвижения России в глубь Средней Азии для установления непосредственной связи между Оренбургской и Сибирской пограничными линиями вызвало переполох в Лондоне. При этом там прекрасно понимали, что ничего реального противопоставить Петербургу пока не могут. Тогда, чтобы минимизировать возможные политические потери, англосаксы начали зондировать ситуацию для серьезных переговоров по разделу сфер влияния. В конце 1868 года в Лондоне министр иностранных дел Джордж Кларендон вызвал к себе российского посла, которому объявил:

– Должен уведомить вас, что наше правительство более не доверяет Петербургу. Кроме этого, для предупреждения возможных недоразумений между двумя державами в дальнейшем мы требуем выяснить взаимное положение наших держав в Средней Азии.

Тираду министра иностранных дел Бруннов выслушал без малейшего удивления. К тому, что англичане выкажут недовольство действиями нашей армии на Востоке, он был готов уже давно.

– Вашу озабоченность я доведу до своего руководства! – ответил посол сухо.

– Передайте князю Горчакову, что мы бы хотели начать с ним самый серьезный обмен мнениями по данному вопросу, – добавил Джордж Кларендон уже куда более миролюбивым тоном.

– И это я тоже передам! – кивнул Бруннов.