Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

– Ежели англичане успеют в своем прежде нас, то вскоре мы будем иметь с ними дело под Оренбургом. Ежели же мы раньше утвердимся в Ташкенте и обеспечим сообщение через Коканд с Китайским Туркестаном, то мы, а не они сделаемся полновластными властителями Средней Азии. Ну, а что касается скандала? То одним больше, одним меньше! Что от этого изменится?

С совещания все разъехались недовольными – и Безак, и сотрудники Министерства иностранных дел. Утром придя на службу, директор Азиатского департамента Ковалевский вызвал к себе секретаря:

– Соберите мне все, что у нас имеется по Ташкенту! – приказал он. – А карту города и его окрестностей распорядитесь повесить у меня в кабинете.

Выйдя от директора, секретарь шепнул своему коллеге:

– Кажется, нас скоро ждут большие изменения!

* * *

Как хорошо известно, после реформы 1861 года в России начала развиваться быстрыми темпами промышленность. Возникали новые заводы и фабрики, расширялась железнодорожная сеть. Ведущее положение по-прежнему занимала хлопчатобумажная промышленность, но увеличивался объем выпуска металлургии и машиностроения. Бурное промышленное развитие требовало и новых рынков сбыта. Одним из таких рынков виделась в Петербурге Средняя Азия. Это понимали и промышленники, и купцы, которые постоянно подавали петиции и докладные записки в министерства финансов и иностранных дел с ходатайствами о «создании в Средней Азии благоприятных условий для деятельности русского купечества». На это их подталкивала экономическая ситуация. Начавшаяся в 1861 году в США Гражданская война резко сократила импорт хлопка в Россию. Перебои в получении американского хлопка заставили русских предпринимателей по-иному взглянуть на превращение среднеазиатских ханств в источник поставки столь нужного хлопка.

Первыми на зов промышленников и купцов откликнулись журналисты. Что ж, так будет в дальнейшем всегда – одни платят, другие пишут. Надо признать, что, хотя наша пресса и заметно уступала английской в освещении среднеазиатской темы, кое-что ей все же сделать удалось.

В российской прессе главным выразителем идей бизнеса стал чрезвычайно влиятельный публицист (а также вождь т. н. «русской партии») Михаил Катков. В своем официозном журнале «Русский вестник» он привечал всех толковых людей, кто интересовался проблемами Средней Азии. Так, известный российский финансист Юлий Гагемейстер, к мнению которого прислушивался сам император Александр II, поместил в «Русском вестнике» статью: «О торговом значении Средней Азии в отношении к России». В ней Гагемейстер утверждал, что среднеазиатские рынки важны для русской торговли, но для их развития надо осуществить серьезные военно-политические мероприятия. Азия нужна нам как поистине бездонный рынок сбыта нашей мануфактуры. Обратно мы получим еще большее количество сырья. Гагемейстер был финансистом, а не генералом, поэтому и мыслил исключительно финансовыми категориями.

На вопрос Каткова о необходимости военной экспансии в Средней Азии Юлий Андреевич лишь замахал пухлыми руками:

– Зачем пушки и ружья, когда всего легко можно добиться одной угрозой разрыва торговых отношений.

– Ох уж эти мне кабинетные фантазеры, не бывавшие в своей жизни дальше Обводного канала! – узнав о гагемейстерской концепции покорения Азии, кривились генералы в Военном министерстве.

На самом деле программа лучшего финансиста России была не так уж плоха. Например, Гагемейстер предложил занять верховья Сырдарьи, что обеспечило бы плавание по ней судов учрежденного пароходства и снабжение войск Сырдарьинской линии, добиться прекращения вражды между Кокандом и Бухарой, что обезопасило бы перевозку товаров между Россией и этими ханствами. Гагемейстер предлагал стать твердой ногой и на Амударье, дабы прекратить торговлю невольниками в Хиве и усмирить через это буйные туркменские племена, кочующие на восток от Каспия. Гагемейстер вполне резонно выступал за связывание новыми фортами Сырдарьинскую с Киргизо-Сибирской пограничной линией, а, кроме этого, отправить консулов в те азиатские владения, с которыми Россия будет находиться в торговых сношениях и содействовать учреждению там русских факторий.

Со взглядами Гагемейстера отчасти перекликалась «Краткая записка о невыгодном для России положении торговли ее с Средней Азией», написанная тогдашним председателем Оренбургской пограничной комиссии, известным востоковедом и участником Большой Игры Василием Григорьевым. Ссылаясь на отчеты таможен Оренбургской линии, Григорьев указывал на дискриминацию русских купцов в среднеазиатских ханствах, в то время как азиатские партнеры по торговле пользовались в России равными правами и их товары облагались одинаковой таможенной пошлиной. На словах он говорил так: