Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

Крымская война была еще в разгаре, когда в 1855 году англичане сделали очередной ход в Большой Игре. Ударить они решили в самом тогда уязвимом для России месте – на Дальнем Востоке. В Приморский край для стратегической разведки были направлены 60-пушечный фрегат «Винчестер» и паровой шлюп «Барракуда», входившие в состав Гонконгской эскадры. Экспедиция имела конкретную задачу – найти удобную гавань, где можно было бы быстро создать военно-морскую станцию и тем самым закрепить за собой берега Дальнего Востока.

В ходе плавания англичане давали берегам Приморского края свои названия. Так, нынешний залив Золотой Рог они назвали по имени капитана «Винчестера» – Порт-Мэй. Тогда же на морских картах появились и другие английские названия: остров Терминешнл (т. е. конечная станция), впоследствии остров Аскольд, залив Герен, нынешний Амурский залив. Именем королевы Виктории был назван обнаруженный англичанами огромный залив, который вскоре наши моряки переименуют в залив Петра Великого. Другой залив капитаны шлюпов назвали в честь тогдашнего союзника Англии – французского императора Наполеона III, который наши переиначили в Уссурийский. Англичане подошли к вопросу обследования побережья очень серьезно, так как рассчитывали, что здесь впоследствии будет английская военно-морская база. Нынешний пролив Босфор-Восточный у них значился как пролив Хамелена, а бухта Новик – Динс Дандэс (по имени судового священника). Полуостров Муравьев-Амурский, на котором сегодня расположен Владивосток, «первооткрыватели» нарекли в честь принца Альберта.

Район нынешнего Владивостока пришелся англичанам по душе особенно. Здесь была укрытая от ветров бухта, хорошее дно, которое держало якоря, пресная вода и вдоволь строительного леса, а также возвышенности и острова, на которых впоследствии можно было бы поставить артиллерийские батареи.

В Англии карты тихоокеанского побережья были немедленно изданы с грифом секретно.

В это время нашим военно-морским агентом в Англии был не кто-нибудь, а воспитанник адмирала Лазарева, отличный моряк и прекрасный дипломат вице-адмирал Ефим Путятин. Буквально несколько месяцев до этого Путятин вернулся с Дальнего Востока, где, помимо дипломатической миссии в Японии, также занимался описью восточного побережья Приморья. Надо ли говорить, что, узнав о появлении английских карт, Путятин сделал все возможное, чтобы они оказались в его руках.

Вскоре, подкупив печатников, Путятин достал секретные карты и переправил их в Россию. В Петербурге карты скопировали и несколько копий немедленно отправили на Дальний Восток. Этими картами несколько лет пользовались наши моряки, а также генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев-Амурский, который плавал в 1859 году на юг Приморья. Впрочем, вскоре у нас появились свои карты, куда более подробные и точные.

В том же 1959 году в Лондоне вышли в свет воспоминания доктора «Барракуды» Джона Тронсона «Рассказ о плавании в Японию, Камчатку, Сибирь, Тартарию и многие участки побережья Китая на борту «Барракуды», с картами и зарисовками». В своей книге Тронсон пишет, что они открыли Императорскую (ныне Советскую) гавань еще в 1854 году, и, кроме нескольких туземцев, они в этой гавани никого не встретили. Это была неправда. Так как 6 августа 1853 года капитан 1 ранга Г.И. Невельской поставил там Константиновский пост из 8 человек с урядником. К 1854 году там уже было несколько сараев и казарм. Невельской в своих воспоминаниях прямо указывает, что англичане не смогли обнаружить ни Императорскую гавань, ни спрятанный в ней фрегат «Паллада», который был затоплен в этой гавани в январе 1856 года.

Стоит отметить, что последний акт агрессии со стороны англичан был зафиксирован уже после заключения мирного договора! Тогда шлюп «Барракуда» разбомбил и сжег несколько построек в Императорской гавани. Присвоив гавани название Барракуда-Харбор, англичане покинули Японское море. В том же, 1856 году в составе Тихоокеанской эскадры фрегат «Винчестер» и шлюп «Барракуда» приступили к военным действиям у берегов Китая. К этому времени Англия втянулась в так называемую вторую «опиумную войну». В ходе нее английские суда десятками топили беззащитные китайские джонки.

Было очевидно, что пока англичане отвлечены разборкой с Китаем, нам надо было срочно решать вопросы присоединения дальневосточного Приморья на законодательном международном уровне.

* * *