Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

Спустя несколько дней в китайскую столицу прибыл и сам Игнатьев, застав там панику и слезы. Не теряя времени, через православных китайцев Игнатьев известил китайские власти, что готов выступить посредником в мирных переговорах с англо-французами и добиться для них приемлемых условий. Ответа на свое предложение он не получил, но особо не расстроился.

– Значит, еще дозревают. Что ж, мы подождем еще!

Тогда же, проявив чудеса храбрости и изворотливости, Игнатьев сумел вытащить из китайского плена оставшихся в живых союзных парламентеров. Это был настоящий подвиг, и союзники оценили его по достоинству. Отныне авторитет Игнатьева стал непререкаем как у лорда Элджина и барона Гро, так и у простых английских и французских офицеров и солдат.

Глава четвертая

6 октября англичане с французами достигли городской стены Пекина.

Ворвавшись в летнюю резиденцию бежавшего императора дворец Юань-минь-юань, союзники начали совместный грабеж дворца. Дело в том, что во дворце много веков собирались ценнейшие сокровища Поднебесной и там было чем поживиться. Как вспоминал один из сотрудников русского посла: «Европейское начальство не только не удерживало войска от грабежа, но, напротив, весьма усердно помогало им в этом. После все с завистью указывали на одного французского офицера, который успел захватить разных вещей на 600 тыс. франков…»

Так как англичане в деле грабежа равных себе не знали, то быстро обставили французов, и те возмутились. Дабы дело не дошло до перестрелки, генерал Грант создал комиссию «по справедливому распределению награбленного» между союзниками. После этого генералы потребовали от китайцев передачи под контроль крепостных ворот Аньдинмэнь, угрожая в противном случае взять их силой и начать обстрел города.

Вместе с драгоценностями в Юань-минь-юань союзники захватили и архив Верховного совета и в том числе всю переписку с ним русского посланника. К счастью, барон Гро, в чьи руки попали документы, вникать в них не стал, а по-дружески вернул Игнатьеву.

Сам он в это время метался между Элджином и Гро, стараясь остановить дальнейшее кровопролитие.

– Если падет династия Цин, то с кем союзники будут подписывать договор? – внушал он своим коллегам. – Кто заплатит вам контрибуцию? Вам придется создавать в Китае новую власть и самим нести огромные расходы!

В словах русского посла был смысл, в то же время англичанин с французом боялись подвоха. Но Игнатьев был так убедителен…

К тому же он оказался единственным, кто знал реальное положение дел в китайской столице и имел карту Пекина. Английские и французские генералы долго выпрашивали у него этот документ.

– Я сделаю вам копию карты, при условии, что вы не будут штурмовать и поджигать город! – заявил Игнатьев. – К тому же в случае сожжения Пекина карта вам просто не понадобится.

И союзники согласились…

Под стенами Пекина английские и французские солдаты остановились.

13 октября великий князь Гун прислал от себя уполномоченного Хань Ци, который старался отговорить союзников от требований передачи ворот. Союзники упорствовали, и ворота были им открыты. Городская депутация поднесла генералам символические ключи. Но первым, кто вошел через открывшиеся ворота в Пекин, был, разумеется, Игнатьев! Причем сделал он это очень торжественно, чтобы китайцы видели, кто здесь главный.

Мандарины были удивлены тем, как русский посол, еще молодой человек, столь ловко укротил «даньцзы» – печенку храбрости их неприятелей. Теперь они величали Игнатьева не иначе, как И-Дажень – Один Большой Человек, который спас столицу.

Когда лорд Элджин узнал о хитром ходе русского посла, он был раздосадован:

– Игнатьев удивительно нагл! Не имея армии, он изображает из себя победителя! Первым в Пекин должен был въехать не он, а я!

– Так почему не въехали? – спросил лорда более сдержанный барон Гро.

– Я слишком долго думал! – передернул Элджин плечами.

– Что ж, оказывается, иногда мыслительный процесс вреден и в дипломатии! – расхохотался француз.

* * *

Как только Игнатьев прибыл в Русское подворье, к нему тотчас прибежала китайская делегация с просьбой о посредничестве. Граф с облегчением вздохнул: «Ну, вот и китайцы доозрели для серьезного разговора!»

– Я готов помочь в вашем нелегком деле, – хмуря брови, ответил цинским министрам посол. – Однако вы должны будете выполнить ряд моих условий!

– Мы согласны! – разом закивали ходоки, и заплетенные косицы замотались позади голов, как крысиные хвосты.

– А условия мои такие, – перешел к делу Игнатьев. – Во-первых, чтобы замещающий сбежавшего императора его брат князь Гун Цин Ван обратился ко мне с официальной письменной просьбой о посредничестве.

Китайцы снова утвердительно затрясли косицами.

Во-вторых, – продолжал Игнатьев, – чтобы китайское правительство не скрывало от меня никаких своих действий с англичанами и французами и ничего не предпринимало, не спросив у меня предварительного совета.

– Согласны! – снова закивали переговорщики.