Битва за рай

- Не надо её уговаривать, Шон, - прошептала я, неловко вставая с дивана, и,пошатываясь, направилась к столикам с косметикой. - Я справлюсь. Нам нужно всего лишь создать экскаватор... Это ... не займёт много... времени.

- Это тебя убьёт! - яростно выкрикнул Шон и подскочил ко мне.

- Плевать, - глухо сказала я и принялась разглядывать в зеркале свой подпорченный макияж и измазанную кровью шею.

Дрожащими пальцами взяла со стола влажную салфетку. Начала приводить себя в порядок. Меня всю трясло.

- Она что, на полном серьёзе решила выйти на сцену в таком состоянии? - растерянно пробормотала Пантея, увидев, как я потянулась к румянам и кисточке.

- Разумеется, нет! Я вызову скорую и, если понадобится, доставлю в больницу силой. А потом буду думать, что делать с Фредериком, - прорычал он и обратился ко мне: -Если ты считаешь, Карина, что я буду спокойно стоять в стороне и смотреть на то, как ты умираешь, то даже не мечтай! - Он вырвал из моих пальцев кисточку, бросил на стол. - Прекрати!

Злость, раздражение, страх переплелись во мне тугим тяжом, и я вскочила со стула и прошипела:

- С чего вдруг? Раньше ты смотрел на то, как я умирала, и тебя ничего не смущало! Так что изменилось?! - Мой намёк на арест и ссылку на рудники угодил прямо в цель. Шон помрачнел, поджал губы. - А я лучше умру здесь, в этом дворце в нарядном платье на пике триумфа, чем в грязных вонючих обносках в том жутком месте!

- Карина...

- Не хочешь помогать - не мешай, - фыркнула я и неловко потянула шнурок под воротником. Обманка слетела, обнажив испещрённую шрамами спину.

Шон вздрогнул, заметив уродливые отметины, побледнел ещё сильнее. Пантея испуганно охнула. А я села обратно на стул и продолжила поправлять макияж.

- Шон! Что происходит? Эти следы. Они. застарелые!

Я подкрасила губы помадой, стала салфеткой смывать размазанные тени. Цепи гремели. Но я решила оставить их. Так только лучше.

Пускай все узнают, что в Эдеме даже верховные небожители - не более, чем рабы.

А вот с порванным платьем надо было что-то придумать. Я снова встала со стула, в который раз отряхнула подол и, пошатнувшись, полетела на пол.

- Кара! - бросился ко мне Шон.

Но звук его голоса потонул в голосах родных, и моё сознание провалилось в небытие.

Я снова была дома. Лежала в своей кровати. Родители ссорились. Я пыталась их успокоить, но с моих губ отчего-то слетал лишь сдавленный стон. Тело ужасно ныло, судороги сводили обе ноги, и я хотела подняться с кровати, помассировать ноги, но сделать этого не могла.

- Мама. - в который раз просипела я непослушными губами, но родители этого не заметили. А их голоса неожиданно сменились другими, тревожными, уставшими и до боли знакомыми.

- Шон. Но ты же понимаешь, что означают эти галлюцинации? - испуганно прошептала Пантея. - Ей нужно комплексное лечение! Любой стресс, любое ранение может свести её в могилу и тогда. Мне даже думать об этом страшно.

- Знаю, - устало ответил он. - И обязательно её свожу в лучший в стране санаторий, где занимаются такими случаями, но сначала мы отстреляемся.

- Шон, - просипела я, стараясь приоткрыть пудовые веки.- Это ты?

- Да, милая, - он крепко сжал мою руку. - Как ты?

Жёлтый свет ударил в глаза, и я поморщилась.

- Лучше.

- Не дёргайся: у тебя на голове репаратор, - коротко бросила мне Пантея и продолжила что-то скороговоркой шептать. Видимо, не сумев противиться своей целительской сущности.

- Спасибо.

- Не дёргайся, - мрачно сказала она. - Осталось полторы минуты. - Вскоре фантазийное устройство развеялось, и Пантея, ощупывая мою голову какими-то странными перчатками произнесла: - Я сделала, что могла. Но это временная мера. После презентации, если, конечно, ты не потеряешь сознание от созидания прямо на сцене, в чём лично я убеждена, как миленькая полетишь в больницу.

- У Пантеи свой целительский блок, - пояснил Шон. - Она уже договорилась с врачами. Те помогут незаметно тебя туда положить.

- Спасибо...

Я медленно встала с дивана. Голова больше не болела, а галлюцинации стали заметно слабее. Что бы там ни говорила Пантея, но я продержусь.

От этого зависела моя жизнь.

Я направилась к туалетному столику и стала опять поправлять макияж.

- Помоги ей, - бросил отрывисто Шон, скользнув тяжёлым болезненным взглядом по моим шрамам, и, хлопнув дверью, вышел из гримёрки.

Мы встретились с ним около боковой двери, ведущей в бальный зал. К тому моменту мой макияж опять сделался идеальным. Местами подрезанный наряд вернул прежний лоск. Ошейник и цепи придали ему пикантности. А созданные Пантеей замшевые иллюзорные туфли, которые она обещала держать столько, сколько понадобится, были прекрасны.

Но вот от Шона разило спиртным, и он старался на меня не смотреть.

- Идём. Нас все ждут.

Я сделала глубокой вдох и проскользнула внутрь. Там, сверкая драгоценностями и роскошными дизайнерскими нарядами, красовалась элита Либрума.

Госпожа Мариам в сапфировом эфириусном платье и Берд, одетый во фрак, стояли около полупрозрачной витой колонны с бокалами шампанского в руках.