Битва за Скандию

Он потянулся к бурдюку с водой, висевшему рядом с колчаном, и оторвал взгляд от первых появившихся темуджайских всадников, рассыпавшихся по изогнутому мысу.

У скандианцев, собравшихся вокруг Уилла, невольно вырвался крик. Всадники, стремя к стремени, ехали, растянувшись в одну длинную цепь, лошади мчались галопом.

– Да их же тысячи! – вырвалось у кого-то из лучников, и Уилл уловил страх в его голосе.

Из шеренг скандианских воинов, стоявших позади них, не доносилось ни звука.

Теперь, кроме глухого стука копыт, скандианцы могли слышать также звяканье сбруи, воспринимаемое как полифония в сочетании с глухим топотом копыт. Всадники мчались, продвигаясь все ближе к ожидавшим их боевым порядкам скандианцев. Затем по звуку охотничьего рога, звучавшего на одной ноте, они, сдержав лошадей, остановились.

Тишина, сменившая топот копыт, была почти осязаемой.

Из глоток скандианских воинов, занявших оборонительные позиции, вырвался мощный рев. Рев, в котором звучало нескрываемое пренебрежение, сопровождался душераздирающим лязгом от ударов топорами и палашами по щитам. Постепенно этот звук стих. Темуджаи молча сидели на лошадях, уставившись на своих противников.

– Не шевелиться! – приказал Уилл своим стрелкам.

Теперь, когда он увидел первую колонну темуджаев, его силы показались ему до смешного малыми. В первой неприятельской колонне, должно быть, насчитывалось шестьсот или семьсот воинов, сидевших бок о бок на лошадях. А позади них находилось пять или шесть подразделений такой же численности. В середине этого воинства, там, где на своем коне гарцевал командир, развевались на ветру цветные флаги. Раздался еще один звук охотничьего рога, и передняя колонна темуджаев направила лошадей вперед. Снова послышалось звяканье уздечек, а затем мощный плавный звук, издаваемый металлом, и слабые солнечные лучи отразились от сотен сабель, извлекаемых из ножен.

– Они собираются начать ближний бой, – негромко сказал стоявший сбоку Хорас.

Уилл кивнул:

– Помнишь, что говорил нам Холт? Их первым действием будет уловка – атака, а затем притворное отступление для того, чтобы выманить скандианцев из-за их брустверов. Темуджаи не начнут настоящую атаку до тех пор, пока преследующие их скандианцы не растянутся на открытой местности.

Тысяча восемьсот скандианцев были построены в три колонны на узкой полосе ровной земли между морем и горами, густо заросшими лесом. Они ждали неприятеля, стоя за тщательно сооруженными земляными брустверами. Покатые скосы, направленные в сторону темуджаев, были плотно утыканы заостренными кольями различной длины, рассчитанными на то, чтобы нанести колющие раны неприятельским лошадям.

Холт разместил их главное оборонительное укрепление в точке, где тропа была самой узкой и где фланги были прикрыты слева крутыми, поросшими лесом горами, а справа морем. Сам город Холлашолм находился за этой линией, но не дальше чем в двухстах метрах от нее. Подразделение лучников Уилла размещалось на земляной берме[18] справа в нескольких метрах позади главной линии обороны. В данную минуту покрытые слоем земли валы, сплетенные из ивовых прутьев, скрывали спрятавшихся лучников, укрывшихся за ними на корточках.

Холт, Эрак и Рагнак находились на командном пункте, расположенном практически в центре скандианской линии обороны на небольшом холмике. Теперь видимое число сигнальных флагов увеличилось, и продвигающаяся вперед кавалерия перешла на рысь, начав медленное продвижение в направлении левого фланга скандианцев.

Среди лучников, прячущихся за брустверами, началась паника. Несколько стрелков потянулись к стоящим перед ними корзинам со стрелами, инстинктивно чувствуя необходимость вооружиться.

– Отставить! – скомандовал Уилл, как всегда стараясь не сорвать голос.

Холт советовал ему не раскрывать присутствия лучников до тех пор, пока скандианцы не предпримут несколько своих обычных зондирующих атак.

– Дождись, пока неприятельские воины совершат настоящую атаку, а затем мы удивим их, – сказал он своему ученику.

Выстроившиеся сейчас в линию лучники повернулись и смотрели на своего молодого командира. Уилл нашел в себе силы улыбнуться им, а затем, разыгрывая беззаботность, чего он, естественно, не чувствовал, прислонил свой лук к брустверу перед собой, как бы давая понять, что ситуация, когда потребуется вмешательство лучников, не возникнет в течение ближайшего времени.

Некоторые из стрелков повторили действия своего командира.

– Отличная работа, – негромко произнес Хорас. – Как тебе удается сохранять такое спокойствие?

– Это помогает, если ты нервничаешь, – громко ответил Уилл.

Его смутил этот вопрос, заданный Хорасом. Сам он казался воплощением спокойствия и невозмутимости. Последующее заявление Хораса прояснило эту ситуацию.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал он. – Я чуть не обронил свою шпагу, когда они объезжали здесь мыс.