Бюро добрых дел

Егор приезжал раз в год по обещанию и обязательно в сопровождении «стервы» Таньки. О своем приезде они сообщали заранее. Мать волновалась, вызывала Серафиму, чтобы та проверила, все ли в порядке, достаточно ли чисто.

– У тебя всегда чисто, зачем специально-то готовиться? Это же не санэпидемстанция.

Но невестка действительно, когда приходила, все время открывала двери, заглядывала в углы, осматривала потолок, как будто прикидывала, где сколько метров и куда влезет ее комод?

Приносили всегда торт, зная, что сладкое матери есть категорически нельзя, от диабета она и зрение потеряла. Пили с тортом чай, остатки уносили с собой. Ну и, конечно же, прихватывали денежку, которую мать любовно откладывала к приходу Егора.

– Вы с Витькой сами заработаете!

– А Егорка у нас инвалид!

– Типун тебе на язык!

Витька денег матери подбрасывал регулярно и забегал часто. Чаще один. Иногда с ребятами. С женой никогда. Не понимала Серафима этот брак. Вроде и живут хорошо, и детей вон трое, но все у них как-то было сухо и по-деловому. Без страстей. Ровно.

Жена Виктора пришла к матери ровно один раз. Рассказать, что заболела:

– Вот такие дела, Зинаида Егоровна. Через неделю операция, а там видно будет. Но сказали, что, скорее всего, к химии готовиться надо. Так что не обессудьте, не знаю, когда в следующий раз приду.

– Свят, свят.

Мать тогда нащупала руку Катерины, долго жала ее, теребила. Чувствовала, как та беззвучно плакала.

Симе потом сказала:

– Не придет. Не жилец.

– Ой, мам, не каркай.

– А что тут каркай, не каркай. Я же слепая, поэтому вижу побольше вашего, потому что нутром чую. Я и сама ее ненамного переживу.

– Только не начинай.

– Так закончила уже.

Мать оказалась права. Катерина не пришла. Сначала похоронили ее, а через год умерла и Зинаида Егоровна.

Часть 2 В плену иллюзий

Глава 1

Надя работала в институте, считай, всю свою жизнь. Пришла сразу после техникума, и ей указали на стол у двери.

– Не смотри, что рядом с дверью, зато напротив окна.

А ей этот стол сразу понравился. Потом была возможность пересесть за другой, уже у окна (в бухгалтерии всегда текучка: зарплаты невеликие, работы море), но ей нравилось именно ее место. Может, и дуло от двери, но зато напротив через окно прямо на нее смотрела огромная береза. Надя садилась за свой рабочий стол и начинала день с того, что кивала дереву, мол, привет, вот она я. А у тебя чего?

Надя нисколько не сомневалась, что дерево ей отвечало. Всем своим видом. Иногда береза была приветливой, иногда суетливой, а иногда мрачной. Наде казалось, что дерево знает о ней все, показывая свое отношение к девушке хаотичным движением веток. Порой поддерживало ее, порой ругало.

Двадцать лет на одном месте. Надя где-то читала, что работу нужно менять не реже, чем раз в десять лет. Это как же менять? Она и любила свою работу, и разбиралась в ней прекрасно. А потом дерево это… Главный собеседник ее жизни. Да, так случилось. К сожалению.

Что такое женский коллектив? Сплетни, суды-пересуды. Надя этого не любила и участия не принимала. Во время обеденного перерыва доставала свое яблоко и утыкалась в книгу. Она всегда была закрытой, а когда пошли разговоры «что-то замуж никто не берет», так и вовсе отстранилась. Как она могла ответить на вопрос «почему»? Этот вопрос она и сама себе задавала. Где ответ? Лет уже тридцать семь, а никто замуж не позвал ни разу. Она хуже других? Точно не хуже. Надя за собой следила, аккуратная фигурка, свежая стрижка, обувь всегда модная. Сама вязала и шила, знала, что ей идет.

– Ты книжку-то отбрось и пойди по территории пройдись. Вон посмотри на Люську из материального отдела. Только и слышен ее смех. И парни вокруг нее вьются, – советовали сотрудницы.

– Что я, дурочка – смеяться без причины?

– Найди причину! А так, сама смотри. Твоя жизнь.

Серафима Ивановна обратила внимание на Надю на общем собрании. Та выступала с докладом о работе отдела. «Цифры за год, перспективы на будущее».

– Приятная дивчина. Кто такая? – спросила у своей заместительницы.

– Надежда Молчанова. Ее недавно повысили. Первый доклад. Да она у нас двадцать лет в институте. Неужели не видела?

– Как-то внимания не обращала.

– Вот и я удивляюсь. Вроде и симпатичная, и вежливая, отзывчивая очень. А как тень от самой себя. Наверное, потому и не замужем до сих пор.

– А лет сколько?

– Что-то такое – тридцать пять-тридцать шесть.

Собрание шло своим чередом, а Серафима все думала про Надю. Вот надо же, почему она одна? Издалека видно, что хорошая девчонка! Да и симпатичная вроде. Скорее всего, в свои двадцать Надя хорошенькой не была. А сегодня хоть куда. Поработала над собой, нашла свой стиль, во всяком случае, сегодня выглядела одновременно и просто, и со вкусом, любо-дорого смотреть.