Бюро находок

— Это он! Тот самый и есть, ваше величество! — На колени рядом с первым бухнулся другой человек. Закопчённые складки на его лице делали Томаса Фарринера пугающей копией статуи с гробницы в склепе. — Моя служанка видела своими глазами, как он забросил ту проклятую штуковину к нам в окно! Женщина не стала показываться наружу, убоявшись его злобы, потому и сгинула в огне, как многие и многие, — по дьявольскому замыслу этого мерзкого колдуна!

Бладворт свирепо сверкнул глазами, намереваясь ответить, но спокойный властный голос, исходивший, казалось, от самого Джека, прервал его:

— Так что же такое ты учинил, наш любезный лорд-мэр? А главное, как ты собираешься это прекратить?

Гнев на лице Бладворта вдруг сменился тоскливым ужасом.

— Я покончил с чумой, ваше величество! Избавил столицу от оборванцев, от грязного сброда… Но я не знаю, как сдержать пожар, не знаю… Это всё камень из часов, всё он! — Лорд-мэр полез за пазуху. Стражники насторожённо шагнули ближе, но он выхватил не оружие, а ящичек из синевато-зелёного металла со стеклянным окошком в крышке. — Вот здесь, ваше величество… здесь лежал тот дьявольский камень… искра… горящий уголёк, который и не даёт пожару угаснуть. Его раньше сдерживал футляр, и я хотел вернуть его туда, но… — Он уныло опустил голову. — Там такое творится!.. Пламя, дым повсюду — настоящая огненная буря… Ну как теперь найдёшь один-единственный камешек…

Фарринер внезапно вскочил на ноги.

— Я знаю, кто найдёт! У нас в Малом Тайберне его каждый знает. У него дар находить разные пропажи, даже исчезнувших детишек домой приводил. Дайте ему эту коробочку, и он найдёт этот чёртов уголёк в любом огне!

В комнате повисло молчание, потом снова раздался властный голос, который, как Джек уже понял, принадлежал королю:

— Скажи мне имя этого сыщика, мастер пекарь, и я велю поискать его среди погорельцев в Мурфилдсе.

— Законного имени у него нет, ваше величество, — пожал плечами Фарринер, — да и не сыщик он, а башмачник. Сирота безродный, пришёл в наш город и занялся ремеслом. Всё шутил: мол, у нас в Малом Тайберне блестят одни только медные пряжки на башмаках… Ну пряжка и пряжка, так и прозвали его Джонни Баклз — Джонни Пряжка.

Глава 44

Будь Джек в состоянии, он разинул бы рот. Таинственный башмачник, которого они с Гвен разыскивали с самого утра, оказался его предком, который был неразрывно связан с пекарем Томасом Фарринером историей Великого лондонского пожара. Потрясение от неожиданного открытия едва не разорвало связь с сапфиром. Ослепительная белая вспышка заслонила видение, возникло знакомое ощущение подъёма из прошлого в настоящее.

Нет, ещё рано! Джек напрягся, отбиваясь от неведомой силы. Надо во что бы то ни стало задержаться в семнадцатом столетии, увидеть лицо башмачника, узнать, что произошло с ним. Голова раскалывалась, свет затвердел, превращаясь в стальную плиту и заслоняя всё вокруг. Тело, оставшееся в будущем, напрягло все мышцы, оттуда донёсся крик — не его, но знакомый. Однако отвлекаться он не стал, продолжая отчаянно бороться. Внезапно свет поддался, стал тускнеть и вдруг исчез. К сожадению, исчезли и мэр с пекарем.

Джек снова стоял спиной к окну, за которым всё так же колыхались тёмные облака гари. Перед ним согнулся в поклоне человек в длинном кожаном плаще, почерневшем от сажи. Длинные опалённые волосы свисали, закрывая лицо.

— Ну что же, — произнёс властный голос короля Карла Второго, — пожар, я вижу, утих. Стало быть, твои поиски увенчались успехом?

Юноша поднял голову, и Джек чуть не вскрикнул, разглядев его лицо. Вылитый отец, разве что помоложе! Не говоря ни слова, Джонни Баклз достал из-за пазухи плаща сине-зелёный ящичек и протянул королю.

— Только не открывайте, ваше величество, — предупредил он. — Камень питается воздухом и, когда оживает, разбрасывает огонь, который никак не потушить.

Джек отметил, что руки у его предка забинтованы, а кожаные отвороты рукавов не просто запачканы сажей, а обуглены. Искра досталась ему дорогой ценой.

Унизанная кольцами рука отмахнулась.

— Не то что открывать, даже брать не стану! — решил король. — Слишком опасный подарок для честолюбивого сердца… Назначаю тебя, башмачник, хранителем сего предмета. Спрячь так, чтобы даже тебе самому было непросто до него добраться.

Юноша молча поклонился и повернулся, чтобы уйти, но король остановил его:

— Погоди… Такая служба достойна награды.

Картинка перед глазами вздрогнула, стены качнулись и поплыли. Джек решил было, что вновь теряет контакт с прошлым, но быстро успокоился: медальон с сапфиром просто снимали. Вскоре драгоценный камень оказался на груди башмачника, и Джек впервые взглянул на человека, которого мог бы легко принять за капитана Крюка[31], не знай он так хорошо по портретам этот чёрный кудрявый парик и крошечные завитые усики. Золотое шитьё королевского камзола было опалено, а рукава почернели на локтях — даже королю пришлось побывать среди огня.

Король кивнул кому-то за спиной у башмачника… Страже? Похоже, аудиенция приближалась к концу.