Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана

Католические школы, в которых с давних пор массово обучались польские дети, были закрыты, а их здания конфискованы и отданы на откуп нацистам. Любой намек на католическую веру в польской системе образования был нежелательным. Согласно декрету от 19 августа 1941 года католическое религиозное обучение «может осуществляться только в местах, отведенных для отправления культа, в отношении молодежи от десяти до восемнадцати лет, только один час в неделю, в промежутке от трех до пяти часов пополудни (за исключением дней, отведенных для обучения гитлерюгенда – гитлеровской молодежи); время, место и имена людей, проводящих занятия, [следует] заранее сообщать полиции. Движение Католического действия [подлежит] роспуску, а все культурные, благотворительные или общественные католические ассоциации запрещаются»⁸.

Разумеется, необходимость извещать полицию о времени и месте проведения занятий у всех вызвала оторопь. Многие поняли, что это ловушка, – и не ошиблись.

Представителям духовенства прекратили выплачивать вознаграждение, предусмотренное конкордатом. Закон также накладывал запрет на любой сбор денег для благотворительных католических мероприятий.

В сентябре 1941 года Бюро узнало, что три священника, Дешч, Брандыс и Карчмарчик, были расстреляны, а отец Бутковский умер от голода. Бюро также получило ужасный отчет, в котором сообщалось, что провинциальный руководитель монахов-салезианцев, отец Курак, умер в тюрьме, а епископ Лодзи был арестован.

Однако расправы устраивали не только нацисты. В июне 1941 года, после нарушения германо-советского пакта о ненападении, советские войска, отступая с территории Польши, также убивали представителей духовенства. В ноябре 1941 года Святой Престол был извещен о том, что во Львове советские войска казнили множество священников Русинской грекокатолической церкви⁹.

Иллюстрация «Распятие» Жана-Луи Шанселя (Париж, 25 августа 1899 года – 28 июля 1977 года), опубликованная в журнале «Матч» 28 сентября 1939 года¹⁰

Такие крупицы крайне тревожной информации поступали в Бюро ежедневно, зачастую пройдя через осведомителей и других посредников. Например, в январе 1942 года кардинал Мальоне принял итальянского юриста по имени Адольфо Лукат, который привез сведения о монсеньоре Адамском, епископе катовицкой епархии в Силезии: «Треть священников, т. е. около ста тридцати человек, покинули епархию, остается всего две трети. Семинарии закрыты, а семинаристы рассеяны по различным семинариям в Германии. Оккупационные власти осведомлены обо всем этом, но действуют так, как если бы это не имело значения. Поскольку священникам удалось покинуть свою епархию, губернаторство [имеется в виду Генерал-губернаторство, область в Польше, которая была оккупирована, но не аннексирована напрямую] не выказывает беспокойства. Число священников, арестованных по всей Польше до апреля 1941 года, колеблется от двух с половиной до трех тысяч. Из их числа семьдесят освобождены, девятьсот умерли. Остальные либо находятся в заключении, либо бежали»¹¹.

В начале 1942 года епископат был практически уничтожен. И белое, и черное духовенство было сведено к минимуму. Проект Гитлера осуществлялся полным ходом.

Две нарисованные от руки географические карты Польши, на которых указано количество священников на территории страны в 1942 году по сравнению с 1939 годом, епархий без епископов и епархий, все еще управлявшихся епископами¹²

Поскольку Святой Престол никак не мог вмешаться, священные и фундаментальные права католической Церкви оказались попраны тяжелым нацистским сапогом. Протест Церкви был бессилен перед жестокостью оккупанта. Для нацистов это была лишь часть их программы по полной дехристианизации региона, где католицизм процветал на протяжении столетий¹³.