Бюст на родине героя

— Ты чего так поздно? Где ты был? — капризным и требовательным тоном спросила она.

Я рассмеялся. Никогда никому из моих дам, даже жене в период нашего краткого брака, не дозволялось задавать подобные вопросы. Коготок увяз — всей птичке пропасть. Один раз спустишь, и прощай независимость, прощай мужская свобода. Где надо, там и был.

Людочка все сообразила без слов и, сменив тон, стала деловито и четко, что твой референт-секретарша, докладывать о происшедшем в мое отсутствие. Звонил твой товарищ, нет, не смешной Станислав, я бы его узнала, а этот, как его, погоди, я записала, вот, Артем Косов. Говорит, просто так, ничего срочного, он перезвонит. Забегал Олег, тоже просто так. Заходил Гриша, у него небольшая задержка с сырьем — дня два-три просили подождать, да он и не торопится. А вот Май совсем затрахал: где ты и что ты, — три раза звонил. Умирает от люпопытства, чего это тебя пригласил Ринат Гамизович, его не пригласил, а тебя пригласил. Вроде бы все, ничего не забыла. Ну и молодец, спасибо. Нет, меня накормили. А ты не голодная? Ну и хорошо. Ладно, время позднее, делай ночь, Нехама.

Начитанная Людочка поняла меня и пошла разбирать постель.

Погасив свет у изголовья, я лежал на спине и вспоминал прошедший день: местных ханыг у пивного ларька на Болотной, подозрительный взгляд бравшего пиво без очереди мента, бизнес-ужин у Рината Гамизовича, смутные Аркашкины угрозы, быстро захмелевших мед-сестричек. За день было немало выпито, все-таки зря это я, да еще с утра, — пиво на вино… Я совсем забыл, что не один в постели, и стал медленно погружаться в сон. Но Людочка напомнила о себе. Что-то мягкое и теплое коснулось меня, легло мне на живот и замерло. Я нащупал ее ногу, провел пальцами по нежной коже с внутренней стороны бедра, другой рукой нашел слева от себя всю Люду целиком, ощутил ее шею, плечо, грудь, медленно повернулся на бок, лицом к ней, и притянул ее к себе.

И тут раздался стук в дверь.

— Не открывай, — шепнула Людочка. — Это Гришка. Не спится козлу.

Несколько секунд мы молча лежали, прижавшись друг к другу. Стук повторился. Стучали громко и настойчиво.

— Да что он, спятил? — сказала Людочка и, отодвинувшись от меня, зажгла свет.

Я взял с тумбочки часы — было без чего-то двенадцать.

Теперь в дверь барабанили непрерывно. Я скинул ноги с постели, набросил халат и вышел из спальни.

— Кто там? — настороженно спросил я, уже стоя у двери.

— Откройте! Милиция! — Стук прекратился.

Я повернул ключ, и тут же в комнату ворвались двое в милицейской форме — лейтенант и сержант.

— В чем дело? Что вам надо? — спросил я.

— Предъявите документы, — сказал лейтенант, невысокий худощавый мужчина с усиками, обходя комнату и внимательно оглядывая обстановку.

Высокий плечистый сержант оставался стоять у двери.

— Сначала не сочтите за труд показать ваши, — ответил я.

— Не сочту, — сказал лейтенат и достал корочки.

Не выпуская удостоверение из рук, он показал его мне. Документ, насколько я мог судить, выглядел нормально, и мне ничего не оставалось, как достать из кармана висевшего на стуле пиджака паспорт и предъявить его лейтенату. Тот пролистал паспорт и сунул его в планшет.

— В чем дело, лейтенант? — повторил я свой вопрос.

— А в том, гражданин, что у вас в номере после одиннадцати посторонний человек. Женщина. Вам должно быть хорошо известно, что это категорически запрещено.

Лейтенант распахнул дверь спальни. Людочка лежала, укрывшись одеялом по самые брови.

Возразить было нечего: и впрямь налицо грубое нарушение гостиничных правил. Но с другой стороны, в таких делах любимый мой Энск никогда не отличался особым ханжеством. Даже в пуританские семидесятые можно было, ничем особенно не рискуя, оставить у себя до утра нежную подружку. Что многие и делали, случалось, я тоже. А теперь вот объявились новые хранители нравов. К чему бы? Я на секунду представил себе, что вытворяет в эту минуту Аркаша с медсестричками в сауне нефтехима, и мне стало смешно.

— Ладно, лейтенат, вы идите, а дама оденется и тоже уйдет. Обещаю, больше такое не повторится, — примирительным тоном сказал я и показал рукой на дверь. — Будем считать инцидент исчерпанным.

— Женщина, если хочет, пусть остается, с нею утром разберется администрация гостиницы, а вы одевайтесь. Пройдете с нами.

— Это еще зачем?

— Приказано доставить вас в отделение.

— Кем приказано?

— Одевайтесь! — повысил голос лейтенант и зачем-то положил руку на кобуру.

Не хватало еще, чтобы на шум сбежался весь этаж, наверное, и в самом деле придется съездить с этими кретинами в отделение, где во всем разберутся, подумал я и принялся одеваться. Лейтенант отвернулся и стал смотреть в окно. Сержант по-прежнему истуканом стоял у двери. Из спальни не доносилось ни звука.

— Вы готовы? Тогда пойдемте, — сказал лейтенант и, пропустив меня вперед, двинулся к выходу.