Бюст на родине героя

Наливной терминал нефтехима был ярко освещен полыхающим над высоченной трубой факелом и мощными прожекторами, которые выхватывали из темноты железнодорожную двухколейку под решетчатой эстакадой и серебристые, похожие на шахматные ладьи емкости, выстроившиеся вдоль путей за противопожарной насыпью-отваловкой. На колее справа от нас уже стоял состав — с полсотни приготовленных к заливке цистерн; несколько наливщиков в замасленных телогрейках, взобравшись на эстакаду, отворачивали барашки на люках и вставляли в цистерны слоновые хоботы шлангов. На левую колею с лязгом и грохотом медленно подавался другой состав. «Г-а-аврилов! Под седьмую! — надрывался репродуктор у диспетчерской. — Под седьмую подавай! Ты меня слышишь, Гаврилов? Г-а-аврилов, едри твою м-а-ать!»

По логике вещей, если Май с Шиком приедут сегодня расплачиваться за налив вне очереди, они должны появиться возле диспетчерской и насосной. Оба эти небольшие строения стояли рядом и были хорошо видны с нашего места. Возле них никого не было.

Мы просидели в засаде минут пятнадцать, и ожидание стало надоедать. Ринат Гамизович просил легонечко пугнуть. Это мы с большим удовольствием. Только как пугнуть?

Я уже хотел было предложить Левушке и Артему возвращаться в гостиницу, как внезапно увидел «чероки», вынырнувший из-за дальней емкости-ладьи. Джип остановился возле эстакады, из него выбрался человек и направился к диспетчерской. Нас разделяло несколько сот метров, но Мая я узнал.

Ну вот самое время и пугнуть. Пусть увидят, что мы тоже здесь, что их заметили, пусть знают — все завтра же станет известно Валиеву. Я подал знак Левушке, и мы вырулили на широкую заснеженную полосу между путями и противопожарной насыпью.

«Чероки» тоже трогается с места и, набирая скорость, идет нам навстречу. Расстояние между машинами быстро тает. Я оглядываюсь на Левушку: навалившись на баранку, он исподлобья смотрит вперед — усы агрессивно топорщатся над плотно сжатыми побелевшими губами.

Двести метров. Полтораста. Сто. Значит, Левка идет на таран, и я понимаю, что лучшего способа пугнуть злобного и трусливого Шика нам не придумать. Только вот железа в «чероки» вдвое больше, чем в нашем «козле», и столкновение лоб в лоб слишком дорогая цена за это маленькое удовольствие.

Семьдесят метров. Пятьдесят. Тридцать. Жесткие пальцы сидящего сзади Артема припечатывают меня к спинке сиденья. Неудержимо хочется схватить левой рукой руль и крутануть. Нельзя — Левка знает что делает.

Двадцать. Пятнадцать. Десять. Вжимаюсь в сиденье, заставляя себя не жмуриться. Прямо передо мной возникает и исчезает перекошенное лицо Егорова: «чероки» виляет передком, рывком берет вправо — от нас влево, — и дорога впереди свободна. Скрежет железа о железо — все-таки поцеловались. И тут же один за другим два выстрела. Лупят вдогонку. «Вперед!» — ору я. Поиграли и хватит, надо уходить. Но Левка бьет по тормозам, и я едва не вылетаю сквозь ветровое стекло.

«Вперед!» — снова ору я. Но, обернувшись, вижу, что из задней двери джипа вываливается человеческая фигура и, сделав каскадерский кувырок, распластывается на дороге. Снова выстрелы. Теперь, соображаю я, стреляют не в нас. Перекатывающийся по снегу Олег палит в джип, из джипа палят в него.

У Левушки отменная реакция. Он мгновенно подает назад, и Артем, высунувшись из машины, втягивает Олега в кабину. Ноги Олега еще волочатся по снегу, а «козел» уже набирает скорость.

— Можешь не гнать, — тяжело дыша, говорит Олег. — Два колеса я им посадил.

— Гнать, может, и не нужно, а валить отсюда надо побыстрее, — задумчиво произносит Артем, и голос его внезапно меняется. — Ты весь в кровище! Зацепило?

— Кажется, зацепило… — еле шевелит губами Олег. И вырубается.

— Гони! — кричит Артем.

Левушка остался возле гаража в машине, а мы с Артемом, держа под руки Олега, миновали вернувшийся на свой пост оранжевый «жигуль», вошли в гостиницу и поднялись на лифте в номер.

Артем стянул с Олега окровавленную куртку и разрезал ножницами рукав толстовки. Дырка, слава Богу, оказалась в плече, но, скорее всего, была задета кость — пришедший в себя Олег кусал губы от боли. Пока Артем накладывал повязку, я быстро собрал вещи.

— Сможешь идти? — спросил Артем.

Олег неуверенно кивнул.

Мы спустились вниз, и я подошел к златозубой администраторше, чтобы рассчитаться за номер.

Уезжаете? Уезжаем. Куда же вы на ночь-то глядя? До утра ни поезда, ни самолета. Да вот Ринат Гамизович пригласил на базу отдыха поужинать, там и заночуем, а с утра в аэропорт. Желаю вам хорошо отдохнуть. Приезжайте еще. Спасибо, обязательно приедем, непременно приедем.

— Нам туда нельзя, — шепнул мне Артем и показал глазами на дверь, которая ведет на улицу.