Бюст на родине героя

Шутка понравилась обоим, и они рассмеялись.

Ну вот все и сказано, подумал я, причем сказано всерьез, хотя мой банковский счет — и в самом деле неплохая шутка. Однако пора уносить ноги. Но сначала что-то ответить им, они ждут ответа, они не сомневаются в моем ответе. А что сказать? Снова мямлить, как тогда, в вэне на Рокэвей-Парк-Бич, что рад бы, да ничего не знаю. Ведь после моего бессовестного блефа они ни в жизнь не поверят, и будут правы. И снова начнется вся эта тягомотина, и останется висеть постоянная угроза. Согласиться на сотрудничество? Но это ничем не лучше согласия стать гэбэшным стукачом, не говоря уж о том, что стучать-то мне абсолютно не о чем. Что же делать, лихорадочно соображал я и не находил ответа.

— И это все? — наконец произнес я, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

Но произнес твердо, веско, и вышло вроде бы как нельзя лучше. Потому что Вячеслав Харитонович и Май, уверовавшие было, что уломали наконец несговорчивого крутого профессионала — кто, скажите, откажется от чемоданчика с зелеными? — как-то сразу поскучнели, скукожились.

Помню, давным-давно одна наглая девица буквально размазывала меня таким вот образом. Она считалась среди нас самой искушенной и требовательной в любви, и мне выпал счастливый, но нелегкий жребий проверить это. Я очень-очень старался, как только может стараться стремящийся самоутвердиться честолюбивый юнец, но всякий раз, когда мне уже казалось, что у отстонавшей и оторавшей партнерши не осталось никаких сил, и я, торжествуя победу самца, самодовольно скатывался с нее, она бросала на меня взгляд учительницы и холодно спрашивала: и это все?

— Но это для нас совсем не мало, — неуверенно сказал Вячеслав Харитонович.

— Да я не о том, — ответил я, подымаясь с дивана. — Стоило ли из-за этого огород городить, не проще ли было сразу подойти ко мне и сказать, нас, мол, интересует то-то и то-то. Глядишь, в чем-то я бы и удовлетворил ваше любопытство. Ладно, мне пора. Надеюсь, вы не станете меня задерживать.

Вячеслав Харитонович и Май тоже встали.

— Ну что вы! Как мы можем задерживать вас? Спасибо, что пришли и побеседовали с нами, — говорил Вячеслав Харитонович, провожая меня к двери. — Наши вопросы к вам, так сказать, стратегического свойства, они не требуют немедленного ответа. Главное, что мы обменялись мнениями и начали понимать друг друга. Я надеюсь, мы еще будем встречаться. Я искренне буду рад вас видеть, когда вы вернетесь из Энска.

Я кивнул и, не замечая протянутой руки Вячеслава Харитоновича, шагнул за порог. Сделав несколько шагов по коридору, я обернулся и сказал напоследок:

— Надеюсь, впредь я больше не буду объектом вашей оперативной работы. В противном случае… Вы сами догадываетесь, что будет в противном случае.

— Что вы, что вы! — замахал руками Вячеслав Харитонович.

Андрей проводил меня вниз. Я вышел на улицу и сколько смог набрал холодного воздуха. Уже стемнело, снегопад кончился. Ветви елок у подъезда сгибались под тяжестью снежных пластов. Я с трудом отыскал свой «москвич» среди неотличимых друг от друга заваленных снегом машин и принялся выгребать его из сугроба.

Глава 14

Стало быть, для полноты картины мне теперь не доставало лишь той ее части, которая была связана с приключением самого Славика. Вернувшись домой из офиса под Большой Медведицей, я тут же устранил и этот пробел.

По части дара влипать в истории Славик оказался истинным сыном своего отца, или, как говорит балагур Стас, тем самым плодом, что падает в непосредственной близости от своего фруктового дерева. На Тверской возле Центрального телеграфа к нему подошел прилично одетый провинциал и спросил, как пройти на Кузнецкий. Славик показал дорогу, и приезжий, поблагодарив москвича за оказанную любезность, дотронулся до рукава его куртки. В то же мгновение словно из-под земли вырос еще один прохожий, ухватил Славика за другую руку, и тот не успел глазом моргнуть, как очутился в хорошо знакомом мне вишневом «чероки».

Машина сразу тронулась, и похитители — «провинциал» Егоров и симпатичный парень Андрей, — продемонстрировав Славику внушительные стволы, вежливо объяснили, что лично ему ничто не угрожает, надо только не рыпаться, а пересидеть денек-другой в тихом месте, и все будет в порядке, вернешься, сынок, целый и невредимый к маме, папе и девчонке своей, если она у тебя есть. Безо всяких фокусов, вроде повязки на глаза, в открытую его привезли в хорошо обставленную квартиру на улице Крылатские Холмы — он ее легко найдет — и продержали до сегодняшнего утра, когда снова посадили в джип и стали катать по городу, время от времени связываясь по телефону с каким-то Маем Игоревичем.

О своих эмоциях Славик не распространялся, докладывал по-военному четко и дельно, только факты. Обращались с ним вежливо, кормили обильно и вкусно, хорошего баночного пива было хоть залейся. Время пролетело незаметно — в квартире телевизор с видаком, прекрасные кассеты, а еще они с Андреем играли в шахматы, пятиминутки с часами, он, кстати сказать, на бандита совсем непохож и очень недурно блицует.