Блад: глубина неба

Мы с Грин сидим в клетках уже кардан знает сколько. Успели даже поругаться. Чёрт возьми, я только сейчас понял, как сильно эти пару лет хотел встретиться с ней лицом к лицу! И вот, пожалуйста — да при таких обстоятельствах. Скади чем-то напоминает Медину: с той же самозабвенной верой в светлое будущее служит своей стране. Империя велит ей ненавидеть меня, и она добросовестно выполняет поставленные задачи. Только это всё чужое, наносное. Какая ты на самом деле, Скади Грин? Какая ты настоящая?

Грин не по себе — я это вижу. Ситуация, бесспорно, не из приятных. Но она, вся такая уверенная, правильная, благородная, теряется, когда я смотрю ей в глаза. Отвечает с вызовом, но первая отводит взгляд. Я не пугаю её, нет. Я ей интересен. И это раззадоривает меня ещё сильней.

В разговоре пытаюсь выяснить, знает ли она о той мерзкой истории, из-за которой меня чуть не расстреляли. Не знает. Какого-то чёрта это для меня важно. Так важно, что даже настроение улучшается, когда она, обвинив меня во всех смертных грехах и назвав говнюком, умалчивает о самом грязном. Значит, до Бресии это не докатилось, — спасибо Ортизу!

Возвращается Медина. В том, что он вернёт мне командование, я и не сомневался. Надеялся только, что не окажется уже слишком поздно. С цеппелина исчезли несколько солдат, в том числе и оба механика. Остальные постепенно теряют разум: это очень заметно на попытке построения в главном зале. Один из них прыгает в окно прямо там, и несколько человек, включая меня, не могут его удержать. Даю команду запереть всех по каютам и надеюсь, что навыков Медины и Грин хватит, чтобы починить хотя бы один из дирижаблей. Да, на «Лите» сможет спастись человек пять-шесть, не больше. Остальных придётся бросить здесь. Но я не очень верю в счастливый финал, и пять человек — это уже хорошо. А если быть предельно честным, то я согласен и на двоих: Медину и Скади.