Блад: глубина неба

Голос был дерзкий, звонкий и совсем ещё юный. Винтерсблад сначала подумал, что из-под кровати выглядывает мальчишка, но быстро сообразил: это была девушка, хоть и в мужской одежде. Она, лёжа на спине, бесстрашно и даже вызывающе целилась в Мэннинга из револьвера. По правильному хвату и положению локтей было заметно: стрелять она умеет.

— Ты ещё кто такая? — удивился Валентайн, не спуская с прицела противника.

— Не твоё поросячье дело! — фыркнула девушка, продолжая целиться лейтенанту промеж ног. — Делай что сказали! Или там уже и отстреливать-то нечего, само отсохло, не жалко?

Воспользовавшись тем, что капитан отвлёкся, Блад схватил его за предплечье и выкрутил руку. Грохнул выстрел, зазвенело что-то стеклянное, а сверху на сцепившихся мужчин с шипением обрушилось громадное меховое нечто.

— Уа-а-а! — утробно заорало оно; Блад выпустил из рук Мэннинга и едва не упал назад, получив в грудь мощный толчок когтистыми лапами.

— Поль! Дёру! — крикнула девушка, выскакивая из-под кровати, а следом не своим голосом завопил Валентайн.

Выронив револьвер, он вцепился в пушистые бока огромного кота, пытаясь оторвать его от собственного лица. Девчонка выволокла из своего убежища заплечный мешок, в котором что-то металлически звякнуло, и перевела револьвер на Винтерсблада:

— Дашь нам уйти?

— С чужим столовым серебром? — он кивнул на мешок.

— Хочешь отобрать? — воровка задорно улыбнулась, по-прежнему держа мужчину на прицеле.

— Я не дерусь с женщинами и детьми, — хмыкнул тот, освобождая ей путь, — не смею задерживать.

Девчонка подмигнула ему в ответ, сдунув упавшие на глаза тёмно-рыжие пряди, что выбились из небрежного пучка на макушке. Мэннинг вопил, извиваясь на полу в кошачьих когтях, словно мышь-переросток.

— Поль, за мной! — крикнула девица, выскакивая в коридор, и кот ринулся следом за хозяйкой, победоносно задрав хвост.

Чувство высоты

Винтерсблад поднял с пола револьвер Мэннинга, перешагнул через подвывающего капитана, который всё ещё прижимал ладони к изодранному лицу.

— Вы в порядке, мисс? — обратился он к Лорелай.

Девушка сжалась в комочек, обхватив себя за плечи руками. Её била дрожь, и Винтерсблада Лора словно не услышала: продолжала испуганно смотреть на скрючившегося на полу Мэннинга.

— Эй! — как можно мягче позвал Блад, наклоняясь к ней так, чтобы их лица оказались на одном уровне.

Девушка перевела взгляд больших тёмных глаз на младшего лейтенанта.

— Вы в порядке? — повторил он свой вопрос, и Лорелай отрицательно замотала головой, но потом всё же попыталась улыбнуться.

Улыбка вышла кривой и жалкой.

— Спасибо! — прошептала девушка, — спасибо!

— Лора! — в дверной проём, хватаясь за стены, вся в слезах, влетела мадам ван дер Леттер и бросилась к дочери. — Лора!

Винтерсблад кивнул: с дамами всё будет хорошо, теперь стоит заняться Мэннингом. Мужчина подхватил стонущего капитана за китель и поставил на ноги:

— Ну и рожа! Хоть в воздушный бой играй! — усмехнулся Блад, когда Мэннинг отнял от исцарапанного лица руки. — По заслугам, капитан!

Поддерживая шатающегося Валентайна за шиворот, Винтерсблад вывел его из дома, воткнул мордой в сугроб, пока застёгивал свою шинель.

За углом им встретился патруль.

— Добрый вечер, господа! — как ни в чём не бывало улыбнулся Блад. — Ваш клиент, — он подтолкнул Мэннинга вперёд, и тот едва не упал под ноги патрульным.

— Напился? — спросил один из них.

— Как видите.

— Чья кровь? Подрался?

— Подрался.

— С кем?

— С котом.

— С ке-е-ем? — не понял патрульный.

— С котом, — невозмутимо повторил Винтерсблад.

— У вас тоже кровь, — недоверчиво вглядываясь в младшего лейтенанта, сказал второй патрульный.

— Я спасал кота, — иронично отозвался Блад.

— Шутите? — не поверили патрульные.

— Никак нет, господа. Составляем протокол, и вы его забираете?

— Да, господин младший лейтенант, — первый патрульный перестал таращиться на изодранную капитанскую физиономию, раскрыл планшет с бумагами и достал огрызок карандаша.

Винтерсблад умолчал о ван дер Леттерах: им и так досталось, не хватало ещё допросов в госбезопасности. Наказание Мэннинга того не стоило. Тот, конечно, отделался лишь лёгким выговором за пьянку и к утру был уже в полку.

Вечером воздушную пехоту передислоцировали обратно в Уиплит, а на следующий день Винтерсблада вызвал к себе Асмунд.

— Посмотри, что пишет о тебе наш друг Мэннинг! — ротный бросил на стол лист бумаги, испещрённый крупными каракулями. — «Проявил слабость и малодушие в бою за Реденс; пренебрёг обязанностями взводного, бросив своих солдат во время атаки; проявил халатность при десантировании, не исполнив команды и задержав дирижабль, который мог попасть под обстрел; подверг опасности товарищей; почти дезертировал с поля боя, но, одумавшись, вступил в бой с большой задержкой…» — В общем, обделался по полной программе.

— Я? — поднял брови Винтерсблад.

— Ну не я же.

— Ну ты тоже кое-где подсыпал соли.

— Так! — Асмунд хлопнул ладонью по столу, и исписанная бумажка шевельнулась от резкого движения воздуха.

Ротный встал со своего места и прошёлся туда-сюда по бывшему школьному кабинету:

— Это сейчас к делу не относится!