Благие намерения

Маргаритка отправилась в огромную ванную, где специально для неё был сделан туалетный столик. Прежде чем начать процедуры, она внимательно разглядела себя в зеркале и ужаснулась: лицо какое-то опухшее, глаза стали маленькими, а нос, наоборот, большим и расплывшимся, губы тоже большие, толстые, кожа нечистая... И весь этот кошмар – в обрамлении совершенно идиотской чёлочки и кудряшек a la princesse... Выполнив все предписания, она вернулась к матери.

- Мама, я – ужасная... я - уродина... Эта уродская причёска…

- Маргоша, да не расстраивайся ты по пустякам. Это у тебя – возрастное. Вполне нормальное явление. Организм перестраивается, взрослеет, отсюда эти мелкие неприятности. Все в этом возрасте проходят через такое. Гормональный всплеск. Вот гормоны успокоятся – и ты снова расцветёшь и похорошеешь. Ты только не опускай руки и делай всё, что я тебе советую, и, вот увидишь, всё будет хорошо.

Елена ещё долго увещевала Маргаритку, но из всего ею сказанного та отметила для себя и запомнила «ты снова расцветёшь и похорошеешь». То есть, сейчас она действительно была ужасной и уродиной, даже с точки зрения матери.

Вечером Маргаритка стала внимательно присматриваться к Роме, есть ли у него возрастные проблемы, но ничего такого не обнаружила. Кожа у него была идеально чистая. Она, конечно, не имела возможности померяться с ним ростом, но и так было понятно, что он здорово вырос. Он раздался в плечах, руки и ноги у него мускулистые, сильные... Подстрижен, как папа, по-взрослому. И вообще, он показался ей каким-то взрослым и чужим. И с этой минуты перед ней разверзся ад. Созрели плоды внушений, намёков, неясных разговоров, и теперь пришло время их вкушать: она влюбилась в Рому, причём, как ей казалось, безнадёжно.

Ночами, мучаясь от бессонницы, она то собиралась взяться за себя, избавиться от прыщей и одутловатости, попросить маму, наконец, избавить её от этих дурацких кудряшек и как-нибудь модно её подстричь, и тогда ей казалось, что Рома может тоже влюбиться в неё, и она взмывала в какую-то небесную высь, где он всё-таки целовал её, и она вставала с кресла и шла; то она падала в бездонную пропасть отчаяния, где разум говорил ей: «Если ты его любишь, ты должна от него отказаться, потому что ты – калека».

Её теперь ранило всё.

Бессонные ночи, наполненные переживаниями и безнадёжной и безответной любовью, конечно же, не шли Маргаритке на пользу, изменения в худшую сторону были налицо. Утром она выезжала к завтраку с сиреневыми тенями под глазами, всё больше молчала, почти ничего не ела, и, наконец, массажистка Алла сказала Елене, что ей не нравится ослабление тонуса мышц рук у девочки. Елена страшно перепугалась: вместо обещанных изменений к лучшему у дочери ухудшение. Почему-то никто её не предупредил, что переходный возраст может дать ухудшение и привести к полной катастрофе... Она тут же доложила об этом свёкру. Маргаритку снова стали таскать по врачам, но врачи ничего толкового не сказали, хотя и отметили явную отрицательную динамику.

В панике Леонид Васильевич опять бросился к западным специалистам. Аэропорты, перелёты, гостиницы, часовые пояса изматывали не только Маргаритку, но его и Елену, а ведь Маргаритка проходила ещё и тяжёлые обследования. Он с ужасом наблюдал, как она тает на глазах, а когда ему в довольно жёсткой и категоричной форме женщина-врач подтвердила его самые худшие опасения, он понял, что всё бессмысленно, они напрасно мучают Маргошу, и что выбора, видимо, нет.

И тогда, вернувшись домой из очередной поездки, Леонид Васильевич, не спеша, методично, привёл в порядок все свои дела на работе, тайно сходил к нотариусу, вместе с ним составил предельно чёткое завещание, в котором не забыл упомянуть и Наташу. Он забрал из своего рабочего сейфа старинную книгу по психиатрии, впрочем, не представлявшую собой особой научной или букинистической ценности, но в корешке которой лежали две больших ампулы со стёртым названием, принёс её домой и спрятал в свой домашний сейф. Для себя он давно решил, что если вдруг болезнь Маргаритки примет плохой оборот, он не допустит, чтобы она страдала. Они просто уйдут вместе, легко и быстро. Но напоследок Маргаритка проведёт лето на море, которое она так мечтала увидеть.

2.