Читаем Благочестивая Марта полностью

Как изменилась дочь во всем!В ней все другое: вкусы, взгляды…Мне страшно ставить ей преградыВ ее намереньи святом.Когда ее отговорю —Боюсь, не будет мне прощеньяС небес. На это превращеньеЯ с изумлением смотрю.Во всем — другая. Ей не любоВ шелка рядиться: говорит,Что ей, мол, совесть не велит…Простой наряд из ткани грубой,Почти монашеский покройНакидки верхней, очень скромной,На голове — платочек темныйВзамен мантильи кружевной.Без украшений веер — в зной.Зимою вместо горностаяИз пуха муфточка простая…Да подешевле все ценой.Несет с смирением свой крест;Нарядов нет, забыта мода…Но не меняет обиходаВ одном: как прежде спит и ест.Хоть рада для поста предлогу…И мяса — в рот бы не взяла,Коль на обед… перепела.


Урбина 

Вот это так умно, ей-богу!


Дон Гомес 

Как был бы рад я, капитан…Поручик — сразу я заметил —Сейчас попал к любви в капкан.Все, друг мой, в пользу этой свадьбы:Что я в приданое ей дам,И то, что он имеет сам,Твой дар притом… Чего желать бы!Отлично жизнь у них пойдет,А если с ними дом разделишь,И молодых с собой поселишь,То им совсем не знать забот.Люсия — замужем, при этомНаверно хорошеть начнет.А Марта это все учтет:И, где не удалось советам,Поможет зависть, может быть.


Урбина 

Поручик будет рад безмерно.А мне, хоть косвенно, наверноОн будет счастлив послужить.Сейчас уж с месяц он в Маморе,Куда его с собой увлекСтоличных воинов поток,Но должен возвратиться вскоре.В отряде храброго бойцаОтплыл за славой и победойОн с славным герцогом Македой,[32]Достойным своего отца.Вернуться время уж приспело.А там и свадебку готовь!Он объяснит свою любовьТвоей Люсии.


Дон Гомес 

Дело, дело!Ох, с Мартой трудно! НесмотряНа все подобные замашки —Не хочет поступать в монашкиИ жить в стенах монастыря!Нет. Только — замуж не идет,Обет хранит без нарушенья,И не желает разрешенья,Хоть снять обет нетрудно тот.Не хочет быть не чем иным,Как только — в девушках остаться.


Урбина 

Вот жизнь печальная, признаться!


Дон Гомес 

Ничем ее не убедить.


Урбина 

А так — не рыба и не мясо…Но брак Люсии, может быть,Ее поможет убедить.


Дон Гомес 

Вся жизнь без радостного часа…Каприз… Но кто идет? Постой…Поручик! Он!


Урбина 

Не стану ждать я,Чтоб заключить его в объятья,Предвестник счастья дорогой.Моей любви он с этих порНесет надежду, милый странник.


Сцена 2

Поручик, в дорожной, но очень нарядной одежде. Те же.


Дон Гомес 

Поручик доблестный!


Урбина 

Племянник!


Поручик 

Дон Гомес… Добрый мой сеньор…


Дон Гомес 

Мы только что — минуты нет —Корили вас за промедленье.И вдруг, на наш упрек в забвеньи,Явились сами вы в ответ.Здоровы ль вы?


Поручик 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Анархия
Анархия

Петр Кропоткин – крупный русский ученый, революционер, один из главных теоретиков анархизма, который представлялся ему философией человеческого общества. Метод познания анархизма был основан на едином для всех законе солидарности, взаимной помощи и поддержки. Именно эти качества ученый считал мощными двигателями прогресса. Он был твердо убежден, что благородных целей можно добиться только благородными средствами. В своих идеологических размышлениях Кропоткин касался таких вечных понятий, как свобода и власть, государство и массы, политические права и обязанности.На все актуальные вопросы, занимающие умы нынешних философов, Кропоткин дал ответы, благодаря которым современный читатель сможет оценить значимость историософских построений автора.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Дон Нигро , Меган ДеВос , Петр Алексеевич Кропоткин , Пётр Алексеевич Кропоткин , Тейт Джеймс

Фантастика / Драматургия / История / Зарубежная драматургия / Учебная и научная литература / Публицистика
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия