Благородная империя

Лейвору хотелось бы задержаться перед панорамным окном и полюбоваться столицей мира, охваченной завораживающим пламенем праведной ненависти, ведь, хотя его самого чуть не обожгло этим пожаром, он находил его весьма красивым.

Отсюда можно было оценить масштаб происходящего: нуркены, нарисованные на крышах домов, толпы, движущиеся по свободным проспектам, длинные вереницы грузовиков с арестованными. Праздник насилия находился в самом разгаре, и почему-то Терну поймал себя на мысли, что, когда бы не Мираи и утомление от приключений, он был бы не прочь поучаствовать — единство лангоритов, пусть даже в жестокости, казалось ему фантастически прекрасным.

Но отвлекаться Терну не мог. По коридорам разносился топот железных ног дроида. Терну поспешил за ним, сигналя камерам слежения, чтобы подослали подкрепление, но затем заметил, что они не двигаются. Отключены.

Лейвор ускорился, впереди показалась жирокая спина машины. Робот двигался очень быстро и не оборачивался, на его руке раскручивался пулемет. Он уже был всего в нескольких метрах от зала Совета. Терну побежал за ним, сердце неистово билось; дроид шагнул внутрь и поднял руку, три ствола его орудия слились в один. Выстрел! Шеркен налетел на него и сбил с ног; очередь разрезала потолок и пробила окно, впустив внутрь буйный ветер.

Дроид скинул лейвора с себя и вскочил на ноги. Удар! Металлический кулак отбросил Терну к стене, машина направила на него оружие, но выстрела не последовало; лейвор лишь злобно ухмыльнулся. Дроид не сразу понял, в чем дело: стволы пулемета были загнуты в разные стороны; издав непонятный звук, робот запрыгнул на круглый стол.

— Имперский совет, — произнес дроид, — я нахожусь в режиме самоуничтожения. Как только я запущу обратный отсчет, у вас останется пятнадцать секунд, затем реактор внутри меня взорвется и уничтожит всех в этой комнате, сбежать не получится. Однако сначала я хочу, чтобы вы узнали, за что умрете. Вы присвоили себе много власти: решать, кто живет, а кто умирает. Мне известно, что один из вас — Вуркулур, виновный в преступлениях против человечества и лангоритов, кто именно — не имеет значения: убив вас, я убью и его тоже, и вы ответите за свои злодеяния вместе с ним.

— Бессмертный рыцарь, я полагаю, — Аффери поднялся из-за стола и зажег сигарету. — Интересно. Вуркулур был одним из нас, верно, но мы с ним уже не союзники. Мне самому любопытно, кто именно носил маску.

— Ты все равно заплатишь.

— Как я и догадывался, — сказал Терну. — Вы предали Империю, jekkenihore.

— Не Империю, — улыбнулся Аффери, — вовсе нет. Верность державе — залог успеха, но ведь вы не думаете, что Империя и император — одно и то же? Я — нет, весь Совет! — действовал и продолжает действовать в интересах флага.

— Чудовище! — электронный голос Рыцаря наполнился отвращением. — Ты — воплощенное зло.

— Что meurkiin может знать о зле?

— Но он прав, — заметил Терну, — вы отошли от семи принципов.

— Смешно, — вокруг генерала уже успело образоваться облако серого дыма, — когда Синвер создавал их, что им двигало, вы помните? «Я дал им учение о добродетели и пороке, чтобы они всегда побеждали», говорил он, и в этом-то и есть суть семи принципов. Все, что хорошо для Империи, для наших вечных побед — праведно, остальное — порочно. А теперь скажите мне, Шеркен-риву, разве мы согрешили против державы? Мы очистили метрополию от чумы и защитили ее от безумия Хинрейва. Да и потом, вы и сами…

— Вы все в этом участвовали, да? — глаза Терну покраснели; он окинул взглядом комнату и убедился, что ни тикку, ни Ингрива там нет. — И Фуркум?

— Ему не хватает воли, — сказал Аффери, — и верности нашему делу, боюсь. Слишком беспокоится о мелочах, о вас, например.

— Значит, он все же не такой, — прошептал Шеркен. — Слава Звездам…

— Не-а, — из коридора раздалось знакомое хихикание, — я хуже.

Фуркум осторожно заглянул в зал заседаний и, мило прищурившись, помахал собравшимся лапой; другая рука была опущена в карман. Тикку широко улыбался и светился радостью, виляя пушистым хвостом из стороны в сторону, словно настал его звездный момент. Терну взглянул на него со смесью непонимания и гнева; Аффери только хмыкнул и пустил очередной клуб дыма. За спиной бизнесмена появились два пожарных дроида Laikont; такие присутствовали на каждом этаже.

— Ты, — проскрежетал Рыцарь, — я должен был убить тебя.

— Должен был, — тикку пожал плечами, — но как-то не задалось. Что поделать. Знаешь, я заключал много сделок, но мне никогда не доводилось обманывать одного и того же партнера дважды! Я сам себя заказал. Правда, забавно вышло?

— Что!? — рассверипел Ринслейф.

— Ты же хотел имя Вуркулура, я правильно помню? «Того, кто играл тобой», — улыбнулся Фуркум, — сделку ты не выполнил, но тебе повезло. Мне надоело прятаться, слишком уж это надолго затянулось, и пора бы уже отдохнуть от вранья… Все-таки я Вуркулур.

— Хорошая партия, Мурдикин-риву, — сухо произнес Аффери, — очень неплохо сыграно. Покушение нужно было, чтобы отвести внимание?