Благословение небожителей. Том 6

Спустя неделю Му Цин наконец залатал Жое и принёс её Се Ляню. Едва принц открыл дверь, в глазах у него зарябило – Жое крутилась так и эдак, хвастаясь своим новым обликом.

– Потише, потише! Тебя только починили, как бы шов не разошёлся!

– Скажете тоже! – возмутился Му Цин. – Когда такое было, чтобы порвалась вещь, которую я чинил?

– И то верно.

Се Лянь поймал Жое, которая извивалась, как водоросль, и принялся её осматривать: работа и впрямь была проделана превосходная – даже стежки не разглядеть.

– Хорошо, что ты не утратил навыка.

– Сомнительный комплимент. Я сделал это в качестве большого исключения, но впредь вам помогать со штопкой не стану, и не просите! – проворчал Му Цин, но выглядел он при этом донельзя довольным собой. – Ладно, раз с этим разобрались, я пойду. Во дворце Сюаньчжэня ещё полно дел.

– Ты тоже переезжаешь? Как соберёшься, дай знать, я тебя провожу.

Когда Линвэнь привела в порядок документы и помогла восполнить пробелы в них, небесные чиновники занялись постройкой новой столицы и смогли наконец оставить временный лагерь на горе.

Му Цин неопределённо махнул рукой и двинулся прочь, но, сделав пару шагов, обернулся:

– А вы… останетесь здесь?

– Да, – кивнул принц.

– Может, отправитесь с нами? – неуверенно предложил Му Цин.

Се Лянь улыбнулся:

– Нет, я должен дождаться кое-кого.

– Ждать можно и в новой небесной столице.

– Думаю, когда он вернётся, то первым делом станет искать меня тут, и мы сразу встретимся. Либо направится в храм Тысячи Фонарей, а до Призрачного города отсюда всяко проще добраться, чем из небесных чертогов.

Му Цин долго молчал, не зная, как реагировать, и наконец спросил:

– Вы верите, что он вернётся?

– Верю! – не раздумывая ответил принц.

* * *

Небожители нахлынули на Тайцаншань подобно приливу и так же быстро покинули её, гора опустела.

Давным-давно здесь повсюду были клёны, затем они сгинули в страшном пожаре, но спустя сотни лет возродились. Это были уже не те деревья, по верхушкам которых принц скакал в годы своей юности, но выглядели они в точности как раньше. Се Лянь любил гулять в лесу: алые листья вокруг согревали его, словно пламя очага.

Принц спускался с горы, чтобы ответить на молитвы верующих или пособирать рухлядь, а в остальное время выращивал овощи и изобретал новые блюда. Он провёл в одиночестве более восьмисот лет и думал, что такая жизнь ему подходит, но внезапно обнаружил, что отвык от неё. Стоит один раз вкусить сладкого, и горькая пища уже не прельщает!

Время от времени кто-то заходил попросить о помощи или просто поболтать, но эти визиты уже не радовали принца. Лишь заслышав стук в дверь, он, преисполненный надежды, бежал открывать, однако каждый раз на пороге стоял не тот человек. Иногда это был Фэн Синь, иногда Му Цин, иногда Ши Цинсюань, а иногда нелюди из Призрачного города являлись «выразить своё почтение». Все они были добры к принцу, но всё же Се Лянь ждал не их…

* * *

В первый месяц принц посадил у входа в дом несколько деревьев, чтобы в окружении симпатичного садика его жилище не казалось столь убогим. Се Лянь подумал, что к возвращению Хуа Чэна они как раз зацветут.

* * *

На второй месяц Се Лянь разобрал хижину, отстроил её заново и выкорчевал все сорняки на склоне. Ведь если Хуа Чэн увидит это безобразие, то непременно направит кого-нибудь навести здесь порядок.

* * *

На третий месяц деревья зацвели. Принц стоял под сенью ветвей, любуясь россыпью ярко-красных бутонов, и думал: «Уже скоро».

* * *

На четвёртый месяц Се Лянь расчистил все горные тропы, чтобы Хуа Чэн мог быстрее подняться.

* * *

На пятый месяц Фэн Синь с Му Цином пришли навестить принца. Они спросили, не желает ли он прогуляться, но Се Лянь пригласил их на обед, и гости сбежали.

* * *

На шестой месяц цветы опали с деревьев.

* * *

Се Лянь не боялся, не тосковал и не лил слёзы, а, напротив, становился всё спокойнее.

В конце концов, кому не доводилось проводить время в одиночестве?

Хуа Чэн ждал больше восьмисот лет, значит, и принц не станет роптать.

Даже если придётся ждать тысячу лет или сотню тысяч.

Тем более прошёл пока только год.

* * *

В тот день Се Лянь, как обычно, собрал груду рухляди, погрузил её в запряжённую быком повозку, купленную на заработанные деньги, и двинулся на гору. На середине склона, проезжая через кленовый лес, принц случайно обернулся и увидел, как в чистом ночном небе вспыхнули яркие точки.

– Ах да, сегодня Праздник фонарей, – сказал он сам себе.

Небожители, наверное, устроили богатый пир по этому случаю. Се Лянь остановил повозку и бездумно уставился на пляшущие в вышине огоньки. Он вспомнил, что они с Хуа Чэном познакомились как раз в этот день. Маленький мальчик с перемазанным в грязи лицом, покрытый ранами, стоял в толпе на городской стене и смотрел вниз. Семнадцатилетний наследный принц Сяньлэ, окружённый сиянием, вскинул голову и, увидев падающую фигуру, не задумываясь взмыл ввысь.

«Тот мимолётный взгляд пленил его навеки. – Се Лянь улыбнулся: – И не только его».

* * *