Бланка Кастильская

На следующий год, в 1237 году, когда Жан де Бриенн умер, Балдуин II, теперь уже единственный император, вернулся, чтобы просить о помощи, затем он приезжал снова в 1238 году, когда получил 3.000 ливров, и в 1239 году, когда король посвятил его в рыцари и выделил ему 4.800 ливров. Но ему нужно было больше, чем эти "единовременные субсидии". Зная о набожности Бланки и Людовика, он предложил продать им самую драгоценную реликвию хранившуюся в Константинополе — терновый венец Христа. Бланка и Людовик не колебались ни мгновения. Сумма сделки неизвестна, но поскольку такая реликвия бесценна, можно предположить, что сумма была колоссальной. Король немедленно послал двух доминиканцев, Жака и Андре, чтобы они привезли венец. Оба были экспертами по реликвиям, потому что их нужно было проверять на наличие подделок. Вопрос о подлинности реликвий обсуждался на Западе еще со времен трактата Гвиберта Ножанского Des reliques des saints (О мощах святых), написанного около 1130 года. Затем возникла другая проблема: в отсутствие Балдуина латинские бароны, испытывая нехватку денег, заложили терновый венец Венецианской республике в обмен на кредит. В результате переговоров Венеция согласилась передать венец при условии, что сначала он будет выставлен на обозрение в часовне дворца Города Дожей.

Путешествие тернового венца из Константинополя в Париж описано в Historia susceptionis coronae spineae Iesu Christi (Истории терний Иисуса Христа) Готье Корнута, архиепископа Санса и друга Бланки и Людовика, в котором он выражает свою гордость тем, что Бог избрал "Нашу Францию" (Nostram Galliam) хранилищем этого орудия Страстей Христовых. После благополучного морского путешествия из Константинополя в Венецию реликвия была перевезена по суше через Альпы с императорским конвоем предоставленным Фридрихом II. Оказавшись на французской земле, Готье Корнут добился, чтобы маршрут проходил через места, находящиеся под его контролем. Именно в небольшом городке Вильнев-л'Аршевек, недалеко от Санса, роскошно украшенном аркой с изображением коронации Девы Марии, Бланка Кастильская, Людовик IX и его братья вместе с толпой баронов получили бесценный венец. Их переполняли эмоции, слезы, вскрики и вздохи. "Они были заворожены видом предмета, который они так любовно желали, их благочестивый дух был охвачен таким пылом, что они верили, что в этот момент видят Господа лично в терновом венце", — писал Готье Корнут. Король и его брат Роберт, босиком и в одних рубашках, отнесли святыню в собор Санса, где она провела ночь. На следующий день венец поместили на баржу и за восемь дней сплавили по рекам Йонна и Сена до Венсена, где он был выставлен на обозрение на помосте 18 августа 1239 года. "Никогда прежде в Париже не было такого праздника. И так много пения, ликования и смеха. И было много знатных баронов, имена которых я не могу перечислить. Там была мадам королева [Маргарита], чрезвычайно набожная и деликатная. И там была королева Бланка, такая мудрая и откровенная", — пишет Филипп Муске. Этими последними этапами странствования венца занимались люди назначенные Бланкой: Дени ле Скутифер отвечал за транспортировку, а Пьер Карнпорк — за временный ковчег для хранения. Затем Людовик и Роберт, снова босиком и в рубашках, за которыми следовали прелаты, клирики, монахи и рыцари, все босиком, понесли реликвию в Парижский собор и, наконец, оставили ее на хранение в часовне Дворца Сите.

Это было незабываемое событие для всей королевской семьи. В частности, для Людовика IX, а также для его матери, которая, по словам Матвея Парижского, разделяла энтузиазм короля в отношении святых реликвий и даже поощряла его к их приобретению. Для них терновый венец был чем-то вроде Грааля. И они хотели еще. Поэтому, когда в 1240 году Балдуин II, в очередной раз испытывая нехватку денег, взял у тамплиеров из Сирии большой кусок Истинного Креста, король купил его, и "благодаря благочестивым шагам короля Франции и его матери", в Страстную пятницу вокруг женского монастыря Сент-Антуан-де-Шамп, к которому Бланка была очень привязана, были организованы церемонии, подобные той, что была в 1239 году. Она участвовала в них вместе со всей семьей: "Возле церкви Сент-Антуан был воздвигнут большой помост. Сам король поднялся на него в сопровождении двух королев, а именно королевы Бланки, его матери, и королевы Маргариты, его жены, и со своими братьями, в присутствии архиепископов, епископов, аббатов и других духовных лиц, а также нескольких знатных французских господ и бесчисленной толпы народа, находившейся вокруг". Венец и крест пронесли по улицам, вызвав настоящую коллективную истерию, как сообщает Матвей Парижский: