Блаженны алчущие (СИ)

В первый миг Фрэнк даже не знал, что сказать. Потом пробормотал: — Уж не заболел ли ты? Вода была холодная, могла начаться лихорадка, бред.

Грасс только фыркнул.

— Иди, отдохни, — посоветовал Фрэнк, немного придя в себя. — Скоро нам предстоит ответственное дельце, а тебе, хоть ты и сделан из железа, неплохо досталось. Возьми хотя бы пару дней отгула, чтобы раны не загноились…

Кевин пожал плечами. — По-моему, они уже заживают. Я их почти не чувствую.

— Как такое вообще возможно?! — Эти слова вырвались у Фрэнка прежде, чем он успел прикусить язык. Грасс ответил долгим взглядом. — Об этом надо бы спросить у Стилета, да только тот сгинул где-то очень глубоко. Надеюсь.

Фрэнк чувствовал, что должен что-то сказать, что-то важное. Жаль, что от усталости в голове все спуталось. — Каким бы сильным и выносливым ты ни был, — произнес он с нажимом, решившись даже коснуться локтя Грасса, — ты человек, Кевин, а не чудовище.

— Увы, — угрюмо отозвался тот, — боюсь, вы правы.

Фраза в его духе!

— Разве ж это плохо? — спросил Фрэнк с улыбкой.

— Некоторым из нас, — Лицо Грасса закрылось, словно упало невидимое забрало. — Лучше было б родиться чудовищами.

Он стряхнул его руку и размашистым шагом двинулся в сторону Красного Дома.

Фрэнк проводил его долгим взглядом, с таким чувством, словно уже прощался с Ищейкой. Только потом вспомнив, что забыл спросить, зачем тому понадобился Крамарен.

Он уже и сам собрался пойти отдохнуть, когда в ворота постучали. Сперва тихо, робко, потом решительно. Так и быть, он выяснит, кто там, зная по опыту — пока гости добудятся Боба Пайла, сторожившего этой ночью, пройдет немало времени.

В потайной дверце больших ворот имелось небольшое оконце. За затягивавшей его решеткой горели, освещая пасмурное утро, огненные волосы Анни.

Фрэнк не стал распахивать калитку настежь — кто-то мог притаиться в засаде неподалеку. Слегка приоткрыл дверь и втянул Анни внутрь. — Тебя прислал Принц?

— Не-а. Сама. Вот уж не думала увидать тебя снова живым, — заметила девица, прижимаясь к нему всем своим теплым телом, а с ее губ пахнуло корицей, медом, чем-то сладко-пьяным…

Только что Фрэнк с ног валился, но усталость вдруг испарилась, вместе с мыслями о Грассе, Роули, Принце Воров, и даже их новой ответственной миссии… Он потянул Анни за собой. Роули уж как-нибудь простит его, если он проведет весь день у себя в закутке!

XXVII. ~ Непрощённый — I ~

~*~*~*~

I.

Сердце Ренэ билось гулко и тревожно. Во дворец ее привела записка от Бэзила, и, вышагивая по роскошным анфиладам вслед за лакеем, она отчаянно гадала, что ей готовит новая встреча.

Когда они встретились в позапрошлый раз, этот наглец осмелился ее поцеловать — замужнюю женщину! А в последний раз — и это было еще хуже — наговорил ужасных вещей, маравших доброе имя Лорда-Защитника. Разумеется, Ренэ сочла своим долгом их сразу же забыть — но достаточно дурно уже и то, что она все это слушала!

Сотни волнующих возможностей заставляли вздыматься ее грудь — что, если он снова ее поцелует? Или расскажет еще одну страшную тайну? А вдруг окажется, что ему не понравилось ее платье? Она не знала, что пугает ее больше.

Почти-принц ждал ее посреди большого светлого зала, и, увидев его, Ренэ поняла, почему он не вышел ее встретить. На нем была лишь длинная рубашка, ниспадавшая на панталоны из простого холста, стройные икры обтягивали шелковые чулки. Ни бантов, ни лент, ни рюшей, пышные волосы стянуты лентой — было непривычно видеть почти-принца в таком виде, хотя Ренэ все равно находила, что он очень мил. И слегка покраснела, подумав, что сейчас он выглядит почти так же, как когда встает по утрам — то есть днем — с постели.

— О, вот и вы, — почти-принц не тратил много слов на приветствия, — Отлично. Надеюсь, вы готовы к занятиям.

"К каким занятиям?", едва не спросила Ренэ, но тут же вспомнила.

…В воображении Ренэ уроки танцев с Бэзилом представлялись чем-то невероятно романтичным. На деле он оказался суровым учителем — то она недостаточно развернула ногу, то не так ее вытянула, то недостаточно изящно сложила пальцы — малейшее ее движение подвергалось критике, и без вежливых расшаркиваний, которыми все замечания сопровождал учитель, занимавшийся с Ренэ в особняке Валенна.

И все же каждый раз, когда почти-принц легко касался ее рук, чтобы придать им мягкий изгиб, когда его ладонь ложилась на талию, а свежее дыхание щекотало ухо, по спине Ренэ пробегала дрожь, которую нельзя было назвать неприятной.

Оставалось надеяться, что Бэзил не осмелится использовать такой удобный случай, чтобы начать приставать к ней. Впрочем, надежды надеждами, а пока что ничего подобного не происходило. Первые слова, произнесенные Бэзилом не по делу, несколько охладили пыл Ренэ.

— В прошлую нашу встречу я произнес при вас некоторые опасные вещи… Надеюсь, вы не приняли мои слова, так сказать, близко к сердцу? Долгая память — не то достоинство, которое ценят в светском обществе; а к молодой женщине оно и вовсе не идет, как будто старит ее…