Блаженны алчущие

Внизу останутся грязь и вонь большого города, его драгоценные соратники с их дурацкими шуточками и глупой суетой, еще один бездарно потраченный день, наполненный бессмысленной беготней. Когда-то Кевин мечтал распутать заговор, способный потрясти самые основы их государства, — и присоединиться к тем, кто стоит за ним. А в итоге не может найти даже выродка, который прирезал и съел жалкого музыкантишку. Надо посмотреть правде в глаза — Картмор не так уж ошибается в оценке его умственных способностей.

Кевин толкнул дверь, за которой неистовые рыдания шторма достигли пронзительных высших нот. И замер.

Здесь, на каменном островке посреди серого ничто, его ждал последний человек, которого он рассчитывал увидеть. Последний, кто имел право здесь находиться.

Ветер без всякого почтения путал темные локоны, заставлял черный плащ пузыриться и хлопать. Потом, разъярившись, взметнул его над головой Филипа Картмора, как вороново крыло.

Кевин улыбнулся и шагнул навстречу.

XXIII. ~ Шепоты и крики ~

~*~*~*~

27/10/665

I.

— Ветер сдул мою шляпу, — пожаловался Филип. — Не стоило сюда лезть.

Ты чертовски прав.

Шаг, еще один. На лице Картмора отразилась неуверенность. Отлично.

Словно сам Темнейший толкал его в спину. Кевин чувствовал, как улыбка все шире растягивает губы, превращаясь в хищный оскал.

Картмор попятился от него, с опаской косясь назад, в бездну, ревевшую тысячей голосов. Еще шага полтора — и он на самом краю.

Это было бы так просто… Филип уже совсем близко. Достаточно вытянуть руку — и слегка подтолкнуть. Лететь не так уж долго, но на Картмора хватит с избытком.

Как он посмел прийти сюда, один и без охраны, зная, кого тут встретит? Или воображает, что его можно уже не бояться?

Ветер взвыл, ликуя, готовый сжать жертву в ледяных когтях, закружить… А внутри нарастал гул, отдавая эхом в виски, лишая способности думать…

Кевин скользнул вперед, но Картмор больше не отступал. Его руки выстрелили, пальцы левой сжали ворот Кевина, правая впилась в предплечье, до боли. Склонившись почти к самому его уху, Филип шепнул: — Если мы полетим вниз, то только вместе.

Кевин с отвращением высвободился. Момент прошел. Он снова вернулся в реальность, в которой, после всех этих лет, просто скинуть Картмора с крыши казалось совсем, совсем недостаточно.

Филип отошел от края, как ни в чем не бывало оправил широкий отложной воротник — тут же снова полетевший ему в лицо. Огляделся, брезгливо поджав губы, по сторонам. — Ты забрался далеко от людей. Видно, чувствуешь, что тебе среди них не место.

— И все же самый назойливый из них последовал за мной даже сюда, — Ярость перешла в холодный гнев. — Когда ты уже оставишь меня в покое?

— Оставлю в покое? — Филип фыркнул так, словно услышал презабавную шутку, правая бровь насмешливо изогнулась. — Ты что, всерьез думаешь, что уже расплатился за свое преступление?

Плащ рвался с его плеч в вольный полет, грозя утянуть за собой, удерживаемый в плену брошью с неприлично большим и ярким рубином. Картмор не без труда намотал плащ на руку, немного утихомирив.

— Кто-то мог бы сказать, что я расплатился за него, когда спас ваши с Денизой никчемные жизни, — проворчал Кевин. — Но я уже знаю, что для Картморов это ничего не значит.

— Подумаешь! — Филип пожал плечами. — Я тоже спас тебе жизнь.

Кевин нахмурился. — Ты имеешь в виду, когда… — Он попытался припомнить, как развивалась схватка с чудовищем. Не хотелось признавать, что он чем-то обязан Филипу, и все же… — По правде сказать, от Денизы тогда было больше толку.

— Я не об этом, — Филип покачал головой, глядя на него почти с жалостью. — Тебе не кажется странным, что ты до сих пор жив, после того, как обесчестил девушку из такой семьи, как наша?

— Нельзя сказать, что вы не пытались со мной расправиться… — Два нападения головорезов, и еще один незабываемый визит…

— Не знаю, кто там и что пытался, — Филип выглядел искренне удивленным. — У такого, как ты, должно быть много поклонников. Но уж поверь, если бы отец отдал соответствующий приказ, ты был бы уже мертв. Мне пришлось потратить немало сил, чтобы уговорить его пощадить тебя.

Проклятье!.. Его охватила почти болезненная потребность кому-то врезать. Кевин предпочел бы сдохнуть, чем быть чем-то обязанным Картмору. За каким демоном тому вообще понадобилось за него вступаться? Точно не по доброте душевной.

А Филип уже отвечал на незаданный вопрос: — И я старался не для того, чтобы ты мирно дожил до старости, Грасс. Смерть — слишком легкое наказание для такого, как ты, да и не так уж ты ее боишься.

В отличие от тебя…