Блаженны алчущие

— Как ты догадываешься, если бы я подозревал моего брата, ты ничего не узнал бы об этом. Но, как выяснилось, братец тоже был от кольца не в восторге и отдал его, как подачку, одному из своих прихлебателей — ты же знаешь, вас надо иногда подкармливать. Самое интересное в том, кому. — Филип выдержал небольшую паузу и назвал имя: — Лулу. Я даже уточнил у Лили — вдруг тот стал очередным владельцем кольца. Но нет. Гемма оставалась у Лулу, он носил ее до недавнего времени, почти каждый день. Теперь я начинаю уже думать, что это кольцо приносит несчастье…

— А значит, — продолжил Кевин, постепенно выплывая из темного омута, куда погрузилось его сознание, — это Лулу, скорее всего, подарил его вашему музыкантишке. Представляю, за что.

— А еще, — живо откликнулся Картмор, — та нестыковка во времени…

Они переглянулись. Интерес Кевина был разбужен, но показывать он это не собирался. — От меня-то тебе что надо?

— Предлагаю поучаствовать в допросе Лулу. Я вызвал его в таверну неподалеку отсюда — да ты там был. В "Хитрого Лиса".

Филип только что пообещал его уничтожить — и тут же просит о помощи. И, похоже, не видит в этом ничего странного.

— А ваши громилы что? Способны только строить грозные рожи? Или их кулачищи сделаны из папье-маше?

— Понятия не имею. Я не хочу посвящать в это дело посторонних — довольно и того, что моя жена прознала о Доме Алхимика, отцу о нем знать незачем. Я-то думал, что ты хочешь поймать убийцу — в конце концов, за это тебе платят, не так ли? И, хотя ты будешь лишь исполнять свою работу, в качестве дополнительного вознаграждения можешь оставить себе кольцо. Я на него смотреть больше не хочу. Тебе-то нечего бояться, твое проклятье — это я.

— Ты — просто обнаглевший вконец сынок важного отца.

Филип ответил улыбочкой из своего арсенала. — Поверь, этого вполне хватит, чтобы раздавить тебя, как гнилой гриб.

— Только если будешь действовать грязно — и не своими руками. Мы оба знаем, чем закончилось бы это.

Картмор усмехнулся. — Пожалуй, наша вражда пошла тебе на пользу. Даже зачатки остроумия появились, что-то на уровне пьяного погонщика ослов, но все же. Ну что, идешь? — Он развернулся на каблуках и, не оглядываясь, зашагал ко входу на лестницу. В дверях сделал небрежный жест рукой, подзывая за собой.

Будь все проклято!..

Пока Кевин спускался по винтовой лестнице вслед за Картмором, в лающем смехе ветра ему чудилась издевка.

~*~*~*~

II.

Сегодня его ожидала куча дел, а потому пришлось проснуться непривычно рано, в час дня. Еще два часа, чтобы наспех привести себя в порядок, и вот Бэзил уже готов начать подготовку к тонкой задаче — соблазнить Ренэ Валенна.

Молодая жена престарелого мужа должна явиться с визитом к Денизе, и, хотя после злополучного маскарада жена братца дулась на Бэзила (как будто он залепил ей пощечину, а не наоборот!), он знал, что та послушно отправит к нему свою гостью — ведь так желал Филип.

И Бэзил должен быть во всеоружии.

Он мог бы попросить совета у братца-сердцееда, но тогда тот еще больше завоображает о себе. В конце концов, Бэзил всегда считал, что природа вложила в него тонкую, нежную душу женщины, лишь немного ошибившись с телесным обликом. А значит, дала и талант подобрать к другой такой душе ключик, не так ли?

На всякий случай, он подготовил все орудия соблазна, которые пришли в голову.

Три белые лилии из дворцовой оранжереи — трогательная хрупкость и изящество. Ведь что может быть прекраснее цветов? Пожалуй — драгоценности, хорошо пошитый костюм… Но из творений природы, цветы — самые совершенные.

Блохоловка: ажурная шкатулочка из слоновой кости, тончайшая резьба которой изображала крошечных кавалера и даму далекого Востока под сенью бамбуковых зарослей. А внутрь можно капнуть мед, приманивая мерзких кровососов. Бэзил был не настолько богат, чтобы продолжать дарить Ренэ самоцветы, но подобные милые безделушки должны сделать короче извилистую тропинку к сердцу любой особы, обладающей вкусом. У Ренэ он имелся, в конце концов, она так восхищалась им самим! Требовалось лишь развить его.

Дар подбирался не без расчета — в конце концов, чем меньше блох бегает по леди Валенна, тем меньше перескочит на Бэзила!

Еще одна коробочка духов, снова с сильными нотами фиалки, ванили и жасмина. Немного банально, но так подходит этой наивной синеглазой малютке.

И, разумеется, сласти. Самые лучшие марципаны столицы, от Дюларе. Три фигурки прекрасных дам, снаружи — съедобное золото, внутри — восхитительная начинка. Бэзил сам любил марципаны до дрожи, но слишком хорошо знал, как опасно ими злоупотреблять, а потому позволял себе лишь по большим праздникам. Ренэ тоже не стоило увлекаться сладеньким, у нее был как раз тот тип фигуры, что предрасположен к полноте. К счастью, сейчас Бэзилу требовалось совратить ее, а не читать нотации.

За спиной скрипнула дверь. Но слуг он уже прогнал, а для Ренэ рано… И Ренэ не носила обувь с металлическими шпорами, звеневшими сейчас по паркету…

Во рту сразу пересохло, руки похолодели. Пусть это будет Филип, или даже отец…

— Привет, племянничек. Скучаешь?