Бледнолицая ложь. Как я помогал отцу в его преступлениях

Шина продолжала двигаться — она срикошетила и ударилась в пикап с прицепом, нагруженным сеном. У прицепа отвалилось колесо, он покосился, брикеты сена взлетели в воздух. Пикап резко затормозил, едва не врезавшись в бордюр, но шина по-прежнему не останавливалась. Пара пьянчуг увернулась от нее, она выскочила на тротуар, завертелась, как гигантский хула-хуп, и наконец рухнула на землю.

Оба водителя выскочили наружу и забегали вокруг своих машин. Толстый пожилой индеец-навахо, хозяин пикапа, был в ковбойских сапогах, длинной куртке и шляпе. Он поднял голову и поглядел в небо, как будто сам Коронадо нанес ему оттуда удар.

Но меня больше встревожил тощий молодой парень из «Фольксвагена», с волосами, собранными в хвост. Он был в кедах и, похоже, мог бегать очень быстро — тот самый тип жертвы, которого мы всегда старались избегать. Водители и зеваки столпились на тротуаре, выискивая взглядами источник разрушений.

Сэм рассмеялся и побежал вверх по холму. Бледнолицые бандиты нанесли новый удар.

И снова я почувствовал себя всесильным и невидимым.

Но я уже понимал, что нас ждут неприятности. Помимо того, что мы испортили шину и два чужих автомобиля, нам удалось собрать целую толпу, так что надо было скорей оттуда убираться. Мы никогда не стали бы главными малолетними бандитами в Гэллапе, если бы не умели быстро бегать. Однако грандиозность сегодняшнего происшествия заставила меня потерять бдительность. Я тоже начал смеяться.

У меня уже ломило от хохота бока, когда я заметил, что парень из «Фольксвагена» смотрит от подножья холма прямо на нас. Поклясться могу — я видел, как в его глазах загорелись красные огоньки.

Я замер на месте.

— Что такое? — спросил Сэм.

Мужчина наклонил голову, испустил воинственный клич и ринулся вверх на Элефант-Хилл. Я толкнул Сэма вперед.

— Беги в баптистскую церковь и прячься там, — крикнул я ему. — Подожди пятнадцать минут и иди домой. И держи рот на замке.

Я бросился бежать по Грин-авеню, прочь от Элефант-Хилл, в надежде, что разъяренный парень с хвостом последует за мной, а не за Сэмом. Если он поймает моего брата, тот приведет его прямиком к нам домой, а это ничем хорошим не кончится с учетом того, как наш отец ненавидит длинноволосых. Сэм наверняка думает, что наша проделка — очень смешная. Дай ему волю, он пригласит этого парня на обед и похвастается нашими «вишневыми бомбами».

Пробежав три квартала, я запаниковал. Передо мной начинался новый холм, а за ним — открытое пространство. Стоит нам там оказаться, и парень меня поймает.

В отчаянных поисках укрытия я увидел дом со двором, примыкавшим к склону холма. Склон возвышался над плоской крышей гаража. Я забрался наверх, спрыгнул и распластался ничком на цементном полу, сильно поцарапав себе колени, локти и подбородок. В гараже стоял грузовик, и я залез под него.

Я запыхался и с трудом дышал в тесном пространстве под кузовом. Мне не было видно, что происходит снаружи, поэтому я постарался проползти вперед, порвав джинсы о цемент, и выглянул из-под машины. Я заставлял себя медленно вдыхать и выдыхать, чтобы успокоиться. Через пару минут я услышал шаги и увидел, как ноги в кедах подбежали к гаражу. Я тут же нырнул обратно под грузовик, задержал дыхание и зажмурился.

Парень прошел мимо.

Солнце садилось за дальние горы, в гараже сгущалась темнота. Может, нам с Сэмом все-таки удастся на этот раз выйти сухими из воды — если он никому не проболтается. Локти и колени у меня болели от соприкосновения с цементным полом. Нижняя челюсть от напряжения занемела, футболка промокла от пота.

Когда на улице зажглись фонари, я выбрался из-под грузовика. Вокруг было тихо. Беспокоясь, что разозленный водитель все еще разыскивает меня, я, прячась за деревьями, побежал к дому. Сэм дожидался в нашей с ним комнате в подвале.

— Что случилось?

Он быстро окинул взглядом мои многочисленные царапины.

— Он тебя поймал?

— Нет, я спрятался в гараже.

Я посмотрел на свои продранные джинсы.

— Ничего себе я поцарапался!

— Мама с папой очень злятся, что ты задержался.

— Ты им рассказал?

— Нет, но мама говорит, ты заслужил хорошую порку.

— Им кто-нибудь что-нибудь сообщил?

— Вряд ли.

— Ладно, тогда лучше пойти к ним, пока папа сам сюда не спустился с ремнем.

Мама с отцом сидели напротив друг друга за кухонным столом. Мама жаловалась, что никто ее не слушается и что дети никогда не помогают по дому.

Когда я вошел, она подняла на меня покрасневшие глаза.

— Где ты был? На улице давно ночь.

Никто не обратил внимания на мою порванную одежду и расцарапанный подбородок. Отец таращил глаза, как обычно, когда злился, и это означало, что маме удалось перетянуть его на свою сторону. Ее не волновало, где мы бегаем и чем занимаемся, но когда она решала рассердиться на кого-нибудь из нас, то подстрекала отца устроить наказание — хотя он не особо и нуждался в таком подстрекательстве. Только в такие моменты он не злился на нее.

С выпученными глазами отец встал и начал вытаскивать из штанов ремень.

— Ты расстроил мать! Я этого не потерплю!