Бледнолицая ложь. Как я помогал отцу в его преступлениях

На следующее утро сразу после переклички мистер Ли вызвал меня к себе. Когда я явился к нему в кабинет, Мона уже сидела на диване, держа на коленях блокнот с логотипом индейского госпиталя Форт-Дефайнс. На ней была форма военной медсестры — белое платье с лейтенантскими погонами. Рядом с Моной уселась мисс Брезина, державшая в руках коричневую картонную папку с надписью «Дэвид Кроу» большими черными буквами. Она красовалась в новенькой юбке, выглаженной и чистой, купленной, судя по всему, на мои деньги. Мистер Ли велел мне сесть на стул напротив дивана.

Отец, верный себе, на разговор не явился, предоставив Моне отдуваться за всю семью Кроу.

Мисс Брезина протянула папку мистеру Ли.

— Миссис Кроу, — начал он, — мне хотелось бы обсудить с вами проблемы Дэвида с поведением, хотя мы, конечно, затронем лишь вершину айсберга.

Мона устремила на него немигающий взгляд своих холодных зеленых глаз. На меня она даже не посмотрела.

— Дэвид, что произошло на уроке химии вчера? — спросил мистер Ли.

— Я не знал, что мистер Треба уронит ртуть, — ответил я, все еще надеясь на пощаду.

— А что, по-твоему, должно было случиться?

— Я думал, он посмеется.

— Ты же помнишь про платье мисс Брезины, да?

— Да. Я заплатил за него и извинился.

Мисс Брезина заерзала, оправляя юбку, и потесней сдвинула колени.

— Многие учителя жаловались, что им что-то подбрасывали в сумки, что у них пропадали вещи и документы и что кто-то исправлял оценки. Мистер Джексон видел, как ты ткнул Вилли головой в землю, когда он делал отжимания. Почему ты так поступил?

— Я хотел отплатить ему. Он вечно выдавливает себе на голову целый тюбик бриолина, вот я и хотел посмотреть, как к нему прилипнет песок. Все смеялись.

— Но за что ты хотел отплатить?

— Вилли с тремя другими мальчишками повалили меня на муравейник.

— Тебе надо было сказать об этом учителю. Мы бы переговорили с Вилли и с другими мальчиками.

Что за идиот! Он же знает, какие правила тут, в резервации! Выживешь ты или нет, зависит от умения держать язык за зубами.

— Мистер Брэди сказал, что на уроке ты выкрикивал плохие слова на языке навахо. Кто тебя им научил?

— Мальчики навахо сказали, что будет смешно, если я произнесу их в классе.

— И ты им поверил?

Я кивнул и улыбнулся.

Мона подвигала плечами. До этого она сидела застывшая, словно манекен.

— Назови нам имена тех, кто тебя подговорил, — потребовал мистер Ли, держа наготове ручку, чтобы записывать.

— Я не помню.

Генри потратил много часов, чтобы добиться от меня правильного произношения. Мой приятель Джим хохотал во весь голос, пока мы тренировались, отчего нам было еще веселей.

Мистер Ли секунду глядел на меня, прежде чем вернуться к папке.

— Ты склеил Джо страницы в альбоме для эскизов, уничтожив его прекрасные рисунки за целый год.

Я очень гордился, что разделался-таки с этим гаденышем.

— Джо получил по заслугам. Он — один из тех мальчишек, что держали меня на муравейнике. И он много раз бил меня по пути домой, когда мы жили в Болотном поселке.

— Ты бросил большую петарду в туалет, смыв оттуда воду, и взорвал унитаз. Вода расплескалась повсюду. Было задымление, а унитаз пришлось менять.

О да, я удачно выбрал момент! Я тогда смеялся до слез. Всем в школе понравилось.

— Тебя попросили в письменной форме извиниться за то, что ты приклеил классный журнал мистера Аллена к его столу. Вместо этого ты написал про… — он заглянул в папку, — детей из трейлеров и хоганов, банды, пистолеты, стаи бродячих собак, Болотный поселок, тупых белых учителей и нечестных учителей-навахо. Да еще и насмехался над пьяницами.

Мона склонилась ко мне, скрежеща зубами. Мне показалось, что из ушей у нее идет пар. Но все, что я написал, было правдой — до последнего слова.

— Дэвид, тебе надо изменить свое поведение, и как можно быстрее.

Мистер Ли захлопнул папку.

— Мистер Аллен считает, что ты ведешь себя так, потому что твой отец недавно женился на миссис Кроу.

О да, и все мы ее ненавидим! Сэм не смеялся с тех пор, как они вывалили на него отбросы, а Салли — после того, как ее остригли, словно овцу. Лонни считает дни, как до освобождения из тюрьмы. За что отец так поступил с нами?

Мона поднялась с дивана и затолкала блокнот себе в сумку.

— Я обещаю, что проблем больше не будет. Мы с отцом Дэвида об этом позаботимся.

За ужином в тот вечер Мона и отец игнорировали меня. Пока мы убирали со стола, Мона написала на ватмане мое имя и наказание: «Домашний арест без отлучек. Никакие занятия не разрешаются».

Но развозить газеты она мне не запретила. Мона воспринимала развоз как работу. Знай она, что только благодаря этим поездкам я еще сохраняю здравый рассудок, я немедленно лишился бы их. Больше ей нечего было у меня отобрать — кроме разве что жизни.

Наступил момент поднять ставки.

Глава 34