Бледный силуэт Луны

Обсудив все семейные ценности до единой, включая чудовищный вид Мишиной бороды, мы с Ириной с отвращением включились в обмен информацией относительно событий гораздо менее приятных. Ирочка ужасно не хотела, но ей пришлось выступать первой, через два дня она отбывала в Швейцарию, и тетушкам следовало что-то сообщить, хотя бы для виду. Но что именно? Понятно, что показать справку о смерти Сергея, затем обрадовать сообщением, что покойник в гробу оказался не тот, Ирочка не могла, такой вариант исключался изначально. Она и сам факт предпочитала полагать померещившимся от передозировки джина на поминках. Но что сказать престарелым теткам, просто уму непостижимо! Хотя на самом деле у нас состоялся прорыв в делах, мы нашли то, что долго искали. Вроде бы…

Я решила, что настал подходящий момент и под стук колес пересказала Ирочке телефонный разговор с таллинским абонентом Виломаром. Однако без предварительной подготовки не вышло ни пса! Что-то фатально не сработало у меня с рассказом. «Добрая подружка Ариша Родионова с кружкой», напрочь перемешалась с послом в Париже и туда невнятно подплыл «Белый лебедь» на Чистых прудах. Еще и общая соседка Эля Добровольская, она же Одилия, прибавила путаницы и смешанных чувств. Когда мы с Элей выступали в доморощенном балете, Ирочка лежала в колыбели. А чуть после Эля вообще третировала ее, как живую куклу, чего Ирка нам обеим не простила до сих пор.

С четвертого или пятого захода я выбралась из-под гекатомбы подробностей и смогла косноязычно объяснить, отчего Ингвар Виломар нашел нужным представиться Одеттой.

— Это Сергей давал мне знать, что он уехал к нему в Эстонию, — толковала я Ирочке. — Но так, чтобы никто, кроме меня, не догадался. Я и сама почти не догадалась, только когда Виломар позвонил и стал задавать вопросы с готовыми ответами. Как на референдуме, помнишь? Да — нет — да.

— А почему Сергей, если это был он, сам не мог позвонить? — взывала Ирочка к разуму и чувствам. — Я не знаю, что ты поняла, а я ничегошеньки. Если этот Виломар назвался Одеттой, то почему-то Сергей у него на острове. Слишком сложно.

— Сама бы я что понимала, — созналась я. — Но заметь, или все скопом спятили, включая нас с тобой и постороннего потомка посла. Или мы с потомком обменивались информацией, не так ли?

— А я не возражаю, — туманно заявила Ирочка. — Может и спятили, может и обменивались, тебе виднее. Я ничем ни с кем не обменивалась, я только кремировала Борькин костюм на чужом покойнике, это я помню точно. И мне этого вполне достаточно, чтобы спятить. А остальное — одни твои допущения, змейка-Катя.

— Хорошо, тогда допусти, что Сергей жив и здоров. Живет на острове у рыбаков, и не знает, может ли вернуться в Москву, — предложила я.

— Понятно, что не может! Вместо него мы похоронили какого-то дядю, — возмутилась Ирочка. — И у нас обеих будут страшные неприятности. Про Борьку я даже не говорю, он сам повесится, если узнает!

— Вот я и передала, что он не может, — успокоила я Ирочку.

— Ну и прекрасно, теперь у нас будет пьеса «Живой труп»! — неожиданно у кузины взыграла эрудиция. — И что с ним прикажешь делать?

— Вот приедет Виломар в Москву, — наконец я дошла до финала сообщения. — Мы с ним все обсудим, он обещал. Пока мы знаем следующее: кузен Сережа жив, убежал за границу шлет оттуда шифрованные приветы. Что тетушкам говорить будем?

— Я им тоже привезу шифрованные приветы, — отозвалась Ирка. — Скажу буквально следующее: Катя сказала, что Сергей поехал отдыхать на остров, купается. Просил передать привет.

— А что, годится, — одобрила я. — Езжай себе с Богом, а про альбом тети Кристины мы им потом объясним, пока не горит.

— Вот и замечательно, — заявила Ирочка. — А что потом будет, это потом и будет, с меня пока довольно. Но учти, если меня спросят, то я так и скажу. Кузина Катя, скажу, говорила такое, от чего спятить можно. Я ничего не поняла и во всем с ней согласилась, договорились? Насчет покойника в гробу скажу, что особо не смотрела, потому что боюсь их до смерти. Там мог быть кто угодно, на Библии я не присягну.

— Ты у меня просто Соломон во всей славе его! — похвалила я кузину Ирочку.

Стало понятно, что всей возможной помощью кузины Ирочки я заручилась, и пора оставить ее в покое. Мы доехали до Москвы и расстались в метро без обид и недоразумений. Хоть отреклась Ирина от всего, и от меня впридачу, но я ее понимала. Борис, её муж, между прочим, дипломат и международный чиновник, его жене находиться при криминале неуместно, не слишком полезно для карьеры. И мы должны с ним считаться. Во-вторых, если здраво судить, то в бредовую историю Ирочку втянули мы с Сергеем. С какой радости она станет отвечать за наши похождения на ниве криминала? Под стук колес вагонов метро, я извинила кузину с легким сердцем и отпустила с миром. Ступай себе, Ирочка, к Боре, а мы уж… Сами с кузеном наваляли, вдвоем, на пару. Я привела к нему Варю, но что было потом?