Бледный силуэт Луны

В сухом остатке выделился непойманный дважды убийца, который знает или не знает, где находится уличающее его ДЕЛО. И самое при этом интересное, ведь если он знает или догадывается, то исключительно обо мне, вряд ли придет ему в голову поискать ДЕЛО у Валентина в Хлебниково. Для этого дважды убийца должен досконально знать мой уклад жизни и обстоятельства. Дядя, конечно, мог ему сказать, что у Сергея есть кузина Катя и прочее подобное. Но предположить, что Катя тут же побежит в Хлебниково к старому другу Вале, для этого действительно надо знать меня очень хорошо. А если нет, если ничего этого он знает, то фигурант прямым ходом направится в мою сторону. О чем Валька счел нужным предупредить. Видно, пьяный или трезвый, дружок пришел к аналогичным выводам. Но Валентин имел в виду дядю-профессора, полагая, что они могут действовать сообща.

Мне чуть легче, я знаю точно, что дядя ко мне не придет, но вот третье лицо! Что там Валентин толковал по карточке с самого начала, пока его не повело на выяснение отношений. Он предупреждал, чтобы я не делилась информацией ни с кем, причастным к этому делу. Значит, Валентин полагал, что убийца ходит среди нас. Или у друга Вали развивается вульгарная белая горячка?

Не могу не вспомнить печальный вечер в Цюрихе, когда супруг Миша предавался отчаянию по поводу Хиллари Клинтон и неприличного поведения её мужа Билла. Мне случилось навестить его в неудачный момент, хорошо, что Мика оставался у тети Марты.

— За что так унизили женщину? — чуть не плакал супруг и рвался послать телеграмму в Белый дом и в Сенат.

Это был розовый джин и кампари. Мои ядовитые утешения, что наличие мужа-идиота женщину не унижает, и что Хилари, увы, не одинока в этом горе — никакие резоны Мише не помогали, он желал принести свои уверения в почтении бедной опозоренной женщине. Пришлось тайно отключить телефон и унести подальше справочник. А вскорости мы с мелким уехали в Москву. На фоне подобного житейского опыта я привыкла относиться к нетрезвым откровениям мужчин с некоторым скептицизмом. Ничего особенно плохого о них не думая.

Так вот, если вывести за скобки белую горячку, то оставалось подумать на ночь глядя, что имел в виду Валя, говоря о третьем лице, об убийце Бонифатьева. Примерно так, данное лицо, обеспокоенное утечкой информации в мою сторону, может попробовать вступить в контакт — я должна быть настороже, никому не открывать дверей, и посматривать за теми, кто захочет со мною контактировать. Это может быть он. Ежу понятно, не только Валечке, что с неизвестными лицами я вообще контактировать не стану, особенно на ночь глядя. Вон была женщина в черном, но я ей дверь не открыла, хотя в милицию позвонить позабыла. Черт с ней! Валька, наверное, имел в виду лиц мне известных — неужели он хотел предупредить, что убийца Бонифатьева может быть мне отчасти знаком? Или я неверно истолковала намеки?

В любом случае следует провести инвентаризацию, и я ее срочно провела. Прикинула по двум принципам, точному и примерному. Один из них должен был сработать. В последний месяц я общалась с довольно узким кругом лиц, из него я выкинула тех, кто не годился по возрасту. Например, Варя и ее доктор Петя. Все остальные, включая самого Вальку, кузена Сережу, подругу Верочку и Элю Добровольскую, отпадали по иному принципу. Никогда и ни за что, в здравом уме или в белой горячке, в туманной юности или в зрелом возрасте — никто из них не стал бы мараться о знакомство с таким типом, как покойник Бонифатьев. Причем ни за какие сокровища мира. Даже за тем, чтобы стукнуть его сковородой по черепу. Также в ЦК ВЛКСМ никому из них служить не доводилось — что исключало конторское знакомство.

Единственным, кто выбивался из этого перечня, был Ингвар Виломар, а вот с ним я как раз собиралась увидеться не далее, как следующим днем, и почти что по этому делу. Подозрение не успело оформиться и сложиться, как в дверь позвонили, причем не из подъезда, а непосредственно с площадки. Тревожно обеспокоенная всем вкупе, я рванулась сквозь недобранные эскизы в коридор и припала к глазку. Не ведаю даже отдалённо, кого поджидало распаленное воображение, только в груди жутко бухало, пока я не рассмотрела сквозь искажения характерную черную бороду, тогда со вкусом задала извечный вопрос.

— Кто там? — спросила я вроде бы в неведении.

— Катя, это я, — кротко заявил Миша и даже повернулся поудобнее, чтобы я могла рассмотреть.

— А что случилось? — спросила я, не открывая дверей.

— Бабушка тебе рыбки прислала, — еще более кротко доложил Миша и поднял тощую связку повыше, для наглядности.

— Ну, если так, то заходи, — сказала я, давясь от смеха, и спешно отперла замки.

Нота бене (точнее, кстати говоря…) И бабушка, и Миша, оба абсолютно в курсе, что речную рыбу я не только что не ем, но видеть не могу, вернее, на дух не переношу. Даже на кухню не захожу, если ее готовят, мне становится тошно. Посему повод для приезда супруга домой нельзя было рассматривать иначе, как представление комедии дель арте. И он сам это знал.