Блеск минувших дней

Отец герцога умер, его убили много лет назад в ходе политической борьбы, но остались дядя, два брата, племянники, сын, почти достигший подходящего возраста, чтобы сыграть свою роль в защите и увеличении семейного состояния. Они могут с этим справиться, решил он. И, конечно, то, что он получил должность, дающую самую большую власть в городе, было… ну, едва ли это было плохо для семьи.

Некоторые, возможно, стремились занять место в совете ради увеличения своего богатства. А он – нет. Герцог Риччи (он постепенно привыкал к этому титулу) был на своем месте, потому что видел повсюду угрозы своему городу (угрозы и были повсюду!) и вытекающую отсюда необходимость быть бдительным и проницательным, чтобы их отразить.

Вообще-то этот бдительный, проницательный человек еще не был герцогом. Он занимал менее официальное положение, хоть и носил официальный титул. У настоящего герцога Серессы, Лючино Конти – достойного, уважаемого, почтенного – случился удар, как выражались врачи в то время. У него был односторонний паралич, он лишился способности говорить. Менее уважаемого человека просто сместили бы – или ликвидировали. Совет Двенадцати не был готов сделать ни то, ни другое, ни проголосовать за его замену; поэтому Риччи поручили исполнять обязанности герцога. Все делали вид, будто Конти дает ему советы. Ожидалось, что престарелый герцог вскоре уйдет к Богу, и тогда можно будет провести обычное голосование.

Риччи представления не имел, как долго он будет занимать эту должность, но был полон уверенности, что он – лучший кандидат для нее. Были потрачены большие деньги, чтобы он ее занял хотя бы временно, куплены голоса. Теперь дело заключалось в том, чтобы доказать, что он достоин окончательно занять эту должность и получить титул.

Герцог сидел в кабинете, который сам устроил себе во дворце. Это была комната меньших размеров, более изолированная, чем тот кабинет, который обычно использовали герцоги. И, несомненно, это было помещение, не идущее ни в какое сравнение с огромной палатой, где собирался совет для дебатов и принятия решений, приема послов или тех, кого члены совета вызывали сами.

Люди не очень любили, когда их вызывали в Совет Двенадцати.

Когда их по приказу герцога приводили в его уютную комнату с окнами на лагуну, они не так пугались, хотя, наверное, некоторые испугались бы, если бы знали его мысли.

Риччи изучал работы философов и историю. Он восхищался предметами искусства и архитектурой и щедро платил за них (некоторые вещи он приобретал исключительно напоказ, но не все). Он читал стихи и даже сам посвятил десять стихотворений женщинам и Богу (когда был моложе, намного моложе).

Но среди уроков, которые он усвоил за годы жизни под благословенным солнцем Джада, был следующий: всегда лучше атаковать первым, чем ждать, когда атакуют тебя. Если бы его отец так поступал, он сейчас, возможно, был бы жив.

Еще один урок, связанный с первым: чтобы поступать мудро, нужна информация. Слишком много информации не бывает. Сересса славилась своими шпионами, и герцог намеревался еще больше развить это искусство в своем городе, если у него будет достаточно времени.

Сегодня утром он пересматривал доклады, целую пачку докладов из города и из-за его пределов, которые поступали три раза в неделю. Доклады о прибытии кораблей и о том, какой груз они привезли. О купцах или любых заметных людях, прибывающих по суше. О внезапных отъездах.

Были также сообщения о поступках, считающихся неподобающими среди граждан: сексуальных, финансовых и прочих. Широкое распространение получила контрабанда, за которую сурово наказывали. Кроме того, герцога тревожили пираты, обосновавшиеся за узким морем в маленьком, но обнесенном стенами, неприступном городе Сеньян. От них было множество неприятностей, и чем дальше, тем больше.

Также герцог старался быть в курсе здоровья Священного Императора джаддитов в Обравиче и всего, что касалось его старшего сына и наследника Родольфо. Говорили, что он эксцентричный человек, но герцог хотел знать больше. Такие вещи могли иметь значение.

Интриги, заговоры и дипломатия того или иного сорта занимали большое место в жизни Серессы. Существующие вызовы и угрозы заслоняли мировые истины. Их необходимо было испепелять знанием, так же, как восходящее солнце Джада уничтожает туман вдоль каналов.

В данный момент, сидя у письменного стола, герцог внимательно изучал третий доклад об одном из городских жителей, вернувшемся домой прошлым летом с достаточным количеством денег, происхождение которых не удалось выяснить, чтобы вступить в дело, а затем – на прошлой неделе – оплатить ремонт и пристройку к лавке и дому своего отца. Было известно, что заплатил именно сын, был также известен банк, где он хранил деньги.

Отцом был портной, некий Черра. Сын, по имени Гвиданио, очевидно, был книготорговцем.

«Очевидно» – слово, которое герцог произнес намеренно – и про себя, и вслух. Были задействованы некоторые ресурсы, чтобы разузнать кое-что у отца во время примерки новой парадной одежды для одного из братьев Риччи.