Блестящий шанс. Охота обреченного волка. Блондинка в бегах

Войдя внутрь, я на мгновение закрыл глаза, а когда снова их открыл, мог достаточно хорошо ориентироваться в сумерках. Уж не знаю, что я там ожидал увидеть или найти, но у Ланде все оказалось так же, как в мясной Бея. Холодильник представлял собой почти квадратное помещение размером 14 на 15 футов. Я зашел туда и включил фонарик, прикрывая тонкий луч ладонью. В холодильнике стояла большая мясорубка и исполинский таз для нарубленного мяса, с потолка свисали весы, вдоль стен тянулись ряды крюков, под ними — пустые полки, заставленные длинными эмалированными судками, с потолка свисали ливерные колбасы и салями. В углу стояла горка консервированной ветчины, а под столиком для рубки мяса я увидел ящик с копчеными языками. На полу лежал тонкий слой свежих опилок. И еще я увидел чистенькую колоду для рубки мяса с разложенными на ней ножами и воткнутым в край топориком.

Все выглядело нормально — беда только, что я не имел ни малейшего представления о мясницком деле и не знал, как оно должно выглядеть «нормально».

Но, по крайней мере, в холодильнике было прохладно, и в окошко я мог наблюдать за дверью в магазин и за улицей. Ветчина, судя по надписям на банках, поставлялась из Германии _t и, находясь неподалеку от доков, Ланде вполне мог устроить здесь перевалочный пункт для контрабандной наркоты. Я взял топорик, вскрыл одну банку ветчины и разрубил надвое один язык. Потом не удержался и попробовал. Язык оказался божественно вкусным. А вот баночная ветчина — отвратительной: один жар. Но все-таки ветчина была настоящая.

Прихватив с собой разрубленный язык и вскрытую банку, я вышел из холодильника — и точно попал в парную. Не долго думая я открыл дверь морозилки, расположенной рядом с холодильником. Внутри было темно, а волна ледяного воздуха заставила меня содрогнуться. На стене я нащупал выключатель — вспыхнула лампочка. Я заскочил внутрь и поспешно захлопнул дверь: через раскрытую дверь морозилки свет могли заметить с улицы.

В морозилке окон не было, и это мне страшно не понравилось: если бы за мной вели наблюдение или если бы кто-то заметил разбитое стекло на двери — меня прямо отсюда бы и выудили, точно слепого щенка из проруби. Но меня от этой мысли не бросило в пот — уж больно холодно там было. Изо рта у меня вырывался пар, а голова очень скоро заледенела.

В морозилке было полно разнообразных мясных полуфабрикатов — горы бифштексов, миски с печенкой и отбивными, свиными ногами, индюшками и цыплятами — все было замороженным и аккуратно завернутым в полиэтиленовые пакеты с бирками. По стенам на крюках висели огромные индюшачьи тушки и окорока, тоже в полиэтиленовых мешках. На посыпанном опилками полу я увидел большие деревянные и картонные ящики, доверху наполненные оковалками жира и нутряного сала, а также куриного лярда. Я попытался расчехлить кусок говядины, но мне это не удалось: мясо закаменело.

Холод стоял такой, что мне Стало даже больно дышать, и, всякий раз оглядываясь на закрытую толстую дверь, я ощущал себя заживо замурованным в склепе. Я вывинтил лампочку и в кромешной тьме нащупал дверь. И вот тут меня прошиб пот: дверь не поддавалась. Мне пришлось сильно наддать плечом, и я чуть не кубарем выкатился в темное помещение магазина, превозмогая озноб. Но через несколько секунд меня окутала удушливая жара, и я быстро отогрелся, или вернее сказать, оттаял.

Я закрыл морозильник, и стук двери гулким эхом отозвался по всему магазину. Я замер, схватившись за револьвер. Но все было тихо. Я зашел в кабинет Ланде, выдвинул два ящика письменного стола и отнес их в морозилку, где снова ввинтил лампочку в патрон. В ящиках лежали только квитанции заказов и счета. Я просмотрел его бухгалтерские записи и ничего подозрительного в них не обнаружил. Эти хитрованы-оптовики даже получали ежедневный бюллетень со списком всех городских ресторанов и магазинов-неплательщиков.

Я опять вывернул лампочку, вышел, водворил ящики на место и, взяв почту и жестянку для наличности, вернулся в свою ледяную пещеру. В замочке коробки торчал ключ. Открыв коробку, я нашел там шесть долларов мелочью, несколько ваучеров на незначительные суммы, продуктовые купоны и леску. Почта состояла из рекламных листков и счетов. Я вышел, поспешно захлопнув дверь, и отнес все обратно в кабинет. С этой мясной я прокололся, хотя если герр Ланде все-таки занимался перепродажей наркотиков, она явно могла играть очень важную роль в его гешефтах — ведь в фунтовом пакете леденцов можно было хранить наркоты на целое состояние.

Я взял ветчину и язык, убедился, что на улице никого нет, выскользнул из лавки и поспешил по Франт-стрит. Склеенные пластырем осколки дверного стекла я швырнул в сточный колодец, а банку с ветчиной и язык положил на мусорный бак — если это сокровище не найдут кошки, его обязательно оприходуют уличные бродяги во время своего утреннего обхода.

Через пожарную лестницу я вернулся в «Гровер», оставил перчатки, фонарь и револьвер у себя в номере и как ни в чем не бывало пришел к стойке портье. Я отсутствовал ровно один час тридцать три минуты.