Блюститель сказочного порядка

— Очередную волшебную цацку раздобыл? Без них ты ко мне подходить боишься.

— А ты облик спер и думаешь мной стал?

Где-то я это уже слышала?! Я окончательно запуталась кто кого кем считает, кто как выглядит, и почему так вышло. Но кое-что я уяснила точно. Доверять тут нельзя никому, включая привычного Мишку, и продуманных стражей, которые говорят лишь то, что им выгодно.

— Брейк! — я встала между ними и прижала ладонь к каждому из них. На ощупь фантома вычислить не удалось. А я уж размечталась… — Дальнейшие разборки без меня. И без света!

Я выхватила у Теда спертый со стола подсвечник и гордо — то есть максимально быстро — пошагала прочь. Слушать их спор можно бесконечно. Так я правду не узнаю. А как это сделать еще не решила. Но раз уж я в сказке — утро вечера мудренее. Так ведь?!

* * *

В моем случае утро не мудренее — беспокойнее. Тревога никуда не делась. Время утекало сквозь ладони, и я не могла его задержать. Быть может, фантом уже нашел то, что искал, и я зря трачу время?!

Приказав себе не паниковать, наскоро умылась, щедро расплескав воду из лохани, и вернулась к вожделенному блокноту. В такую рань здесь принцесс не поднимают. Есть немного времени для чтения бабушкиной абракадабры.

«С. б. сп-на пр-и на в. б-ля и тр. бол. кон. вн-я. Бл-ь м-т пер-ть ск-у и доб. эл., гл. чтоб о-о не прот-о др.», — эту строчку, исписанную каллиграфическим бисерным почерком, я прочитала раз двадцать, но так и не приблизилась к разгадке. Бабуле надо было тайным агентом работать. Ее запискам никакая дешифровка не страшна. Даже если найдут, разгадать не смогут.

Наградой за усилия стала головная боль. С раздражением я отшвырнула блокнот. Надо было не в «Свинопас» идти, а туда, где есть опытный шифровальщик. Тогда и это бы дело быстрее пошло.

Я закрыла глаза, пытаясь представить, как мог бы выглядеть тот, кто может прочесть это. Образ менялся, расплывался и напрочь отказывался формироваться. Правильного персонажа оказалось не так уж и просто отыскать. Вроде и сказок прочла много, а знание разрозненные и бессистемные. Эх, не скоро мне стать достойной блюстительницей.

Меж тем спокойные утренние часы закончились. Вихрь из фрейлин ворвался даже без стука и сразу загалдел так, что бабки на базаре — детский лепет. Меня все сразу и разом упаковывали в одежду, сверкающие каменья и парик, что осточертел до мушек перед глазами. Голова от него потела, прела и воняла. От белил жутко чесалось лицо, уголь размазывался, придавая болезненный вид. Учитывая отсутствие водопровода, смывать это кошмарно сложно. Короче, ужас-ужас-ужас.

В щебетанье я не вслушивалась, позволяя делать со мной все, что угодно. Ну почти все. После ночных событий мой автопилот реагировал только на кодовые фразы «принц Михаэль» и «конюх», а пока они не звучали, я прибывала в полудреме. Потому визг и вопль: «Мышь!», — услышала не с первого раза.

Фрейлин вынесло гораздо быстрее, чем внесло, и я осталась в одиночестве. Мое высочество, почему-то никто не пожелал спасти или хотя бы попытаться. Барышни кинулись к караульным, а я осталась и с недоумением огляделась.

На окне стоял крохотный мальчик и прижимал палец к губам. Из-под его зеленой шапочки выбивались светлые кудряшки. Он едва слышно постукивал деревянными башмачками и выглядел умильнее некуда, кабы не грозно-нахмуренные брови.

— Ты кто? — прошептала я, не рискуя приближаться.

Мальчик сжал кулаки, замахал руками и подпрыгнул. Что его так разозлило? Я обернулась на дверь. В коридоре бегали, орали, свистели и топали. Ко мне помощники не забегали, так что мальчик волновался очень даже зря.

— Тут больше никого нет. Может говорить, — кивнула ему я и уселась в ближайшее кресло.

Зря я ему это сказала. Ой как зря. Мальчишка перестал жестикулировать и пискляво заголосил.

— Ты кто такая? Кто я спрашиваю? Кто дал тебе право меня вызывать?

Я вытаращилась, не зная, что ответить. Если его кто и вызвал, то точно не я.

— Чего молчишь? Испугалась?

Грудь колесом смотрелась очень потешно. Я не удержалась и щелкнула по крохе. Он отлетел в дальний угол подоконника, поднялся и снова уставился волком. Я же посмотрела на него, на свои руки и выдала:

— Мальчик-с-пальчик, ты ли это?

— Вызвала зачем, говорю?

Я перебрала в памяти все немногочисленные утренние дела и воззрилась на него уже с изумлением. Мечта стала реальностью, хотя и не ясно как.

— Читай!

Уверенности, что он на это способен, у меня не было. Не помню я, чтобы у него были подобные таланты. Но это единственное, чего хотелось в это утро.

Мальчик-с-пальчик проворно забрался на блокнот и помчался вдоль строк, бормоча на ходу:

— Сила блюстителя… Подожди, ты неграмотная, да? — неграмотный блюститель его позабавил. Он остановился и уставился на меня с таким восторгом, что захотелось треснуть.

— Прихлопну! — многообещающе пригрозила я, и мальчуган вернулся к беготне по страницам блокнота.