Ближе, чем ты думаешь

Новый менеджер сухо сказал, что в настоящий момент открытых вакансий нет. Потом соизволил записать мой номер, якобы на случай, если ситуация изменится, но мы оба знали, что произойдет с этой запиской, едва я успею выйти за дверь.

И мне пришлось отправиться в долгое и полное разочарований путешествие по Стонтону. Менеджер из «Чили» так пристально смотрел на меня, что можно было подумать, он только что читал обо мне в газетах. «Файрхауз Сабз» искали нового администратора, но для этого требовалось солидное, ничем не подпорченное резюме.

В «Уолмарте» вакансий не было. Как и в «Степлс». И в «Стонтон-Молл», хоть он и медленно приходил в упадок — тоже. Некто по имени Лоу поинтересовался, имею ли я опыт работы по благоустройству домов, но в целом вел себя так, словно не позволил бы мне даже покрасить стены собственной гостиной. В остальных крупных магазинах, куда я заезжала, тоже было глухо.

«Мартин» — одна из местных продуктовых точек — подыскивал менеджера по продажам, и занимавшаяся подбором персонала женщина, похоже, заинтересовалась мной, когда я в подробностях описала опыт своей работы диспетчером поставок и то, что я умею управляться с просрочкой. Затем она спросила, можно ли позвонить в «Даймонд Тракинг», чтобы навести обо мне справки.

На этом все и заглохло. Потом было еще с десяток мест, где я заполняла анкеты, но в ответ получала только неопределенные фразы о том, что со мной свяжутся при необходимости.

Предпоследним таким местом был тот самый салон матрасов. Может быть, они еще не успели принять человека на место Бена. По пути туда я вновь боролась с накатившим на меня чувством потери. Неужели, думалось мне, в этом и заключается вселенская справедливость: Бен покинул меня тогда, когда я острее всего нуждалась в поддержке — и мне от этого было чертовски больно! — а теперь я пытаюсь устроиться на его рабочее место.

Менеджер мило улыбнулся мне, затем сказал, что сожалеет: они уже приняли нового работника.

Рабочий день уже заканчивался, и мои силы — тоже. Пытаясь утешить меня, он сказал, что, насколько он знает, в «Дом вафель» требуется работник.

Я добралась туда к четырем часам дня: ланч давно закончился, а ужин еще не начинался. Работница за стойкой проводила меня в заднюю комнату, где я обнаружила уставшую женщину-менеджера; сам же этот так называемый унылый офис, казалось, был насквозь пропитан жиром. На меня она смотрела так, словно давным-давно отказалась от всего мирского ради того, чтобы посвятить свою жизнь работе здесь — причем под «здесь» подразумевалось, что эта забегаловка была для нее целым светом.

Первый вопрос, который она задала, был стандартным: есть ли у меня опыт? Я рассказала ей о двух годах работы в «Старбаксе». Потом она поинтересовалась, как я отношусь к скользящему графику: дескать, у них в рабочем распорядке полно дыр. Я сказала, что нет проблем. Пока не вернется Алекс, я в любое время готова оказаться в ее распоряжении.

За эту работу в час платили два доллара тринадцать центов плюс чаевые, о которых, правда, необходимо было докладывать с абсолютной точностью. Если в конце дня сумма чаевых не превысит 7,25 доллара в среднем за час (такая вот печальная концепция минимальной заработной платы в штате Вирджиния), «Дом вафель» восполнит разницу.

Я спросила менеджера, как часто случается подобное.

— Думаю, дорогуша, вы об этом скоро узнаете, — был ее ответ. — Вам работа нужна или как?

Судья Стоун сказал, что мне нужно трудоустроиться. И он не утверждал, что моя будущая работа окажется приятной.

Глава 34

В четверг утром у Эми Кайе голова болела по двум поводам.

Первым был Уоррен Плотц.

Большую часть среды она провела, пытаясь разобраться во всей этой дряни. Наследник империи «Даймонд Тракинг» вовсе не вел себя, как испуганный ребенок, готовый рассыпаться в благодарностях за то, что его освободили из-под стражи. Он изо всех сил негодовал на то, что ему нанесли ранение — пусть даже в связи с тем, что в течение нескольких часов он подозревался в совершении преступления, и в итоге уперся на том, что теперь у него огромная психологическая травма.

В конце концов он соизволил принять в качестве извинения письмо от адвоката Содружества. Однако потом вновь устроил настоящее говнометание, когда адвокат, будущий кандидат в выборные, отказался подписывать любые документы, данные о которых могли бы просочиться в СМИ.

Так что под занавес этой оперы Плотц, пусть и неохотно, но принял письмо, подписанное главным заместителем прокурора Содружества Эми Кайе, вместе с ее личными извинениями.

Посреди этого кипежа Эми пришлось вытерпеть еще один удар: телефонный звонок от Чапа Берлсона, директора лаборатории в Роаноке.

Как ни странно, но образец ДНК на банке газировки не соответствовал той ДНК, которая была обнаружена на телах жертв сексуальных посягательств. Берлсон говорил крайне вежливо, но в его голосе отчетливо звучал вопрос: «Зачем вы только отняли у меня время?»