Ближе, чем ты думаешь

— Знаете, вы мне кое-кого напомнили. А когда я увидел на вас это платье, я, похоже, понял, когда заметил вас впервые.

— Что вы имеете в виду? — спросила я.

— Я вижу вас, миссис Баррик, — сказал он загадочно. — Я вас вижу.

— Не понимаю.

— Не думаю, что смогу это объяснить, — сказал он. — В любом случае это не имеет значения.

Он медленно поднялся со скамейки. К моему удивлению, на его глазах выступили слезы. Он снова вытащил свой платок и промокнул лицо.

— Я вижу вас, миссис Баррик, — сказал он в последний раз. — И, если честно, это пугает меня до смерти.

— Что вы имеете в виду? — спросила я. — Мистер Ханиуэлл, подождите!

Но он уже хромал прочь.

Глава 31

В колонне было четыре машины, направлявшихся к резиденции Уоррена Плотца: три форда с горчично-желто-коричневыми знаками шерифа округа Огаста и субару без опознавательных знаков, за исключением наклейки Coexist[22] на заднем бампере.

Странноватый квартет, что и говорить, но вполне уместный. Для Эми Кайе, сидевшей за рулем субару, все происходящее отнюдь не было чем-то обыденным. С арестами она, как правило, сталкивалась, только читая их описания.

Но жалеть об этом ей не приходилось. Все-таки на это дело она потратила три года в целом, плюс множество часов личного времени.

Представители шерифа, как правило, возражали против того, чтобы адвокат наблюдал за ними, пока они выполняли свою работу, но сейчас, когда Эми сказала, что хочет присоединиться к ним, не стали протестовать.

Она торжествовала. Даже если ей и не придется собственноручно надевать браслеты на Плотца, все они и так знали, что она эта заслужила.

Кроме чувства выполненного долга, которым она искренне наслаждалась, пока кавалькада подъезжала к обиталищу Плотца, ее переполняло справедливое и жестокое предвкушение возмездия, которое она, похоже, разделяла с его жертвами. Она встречалась почти со всеми, кое с кем даже неоднократно. Она видела, как боль наполняет их глаза, когда они рассказывали о самых мучительных переживаниях в жизни.

Как же она желала разделить возможность поделиться этим моментом со всеми ними: показать, как выглядел их мучитель, когда понял, что пойман; что больше ни единой минуты ему не быть свободным; что одна из его жертв сумела взять над ним верх.

Эми надеялась, что он будет рыдать, стенать и просить прощения. Поистине поэтическая справедливость для всех женщин, проливших из-за него столько слез.

Дом Плотца находился в районе новостроек, где дома громоздились один на другой; по счастью, подъездная дорога туда оставалась пока в целости. Наверняка местные жители не ожидали увидеть быстро бегущую по их тихим улицам фалангу шерифских машин. Кавалькада наконец подъехала к дому Плотца, заблокировав выезд Доджу Рэм 2500, присутствие которого свидетельствовало о том, что владелец дома и, возможно, даже наблюдает за происходящим изнутри.

Впрочем, все это было уже неважно. Они не собирались скрываться. Напротив, хотели продемонстрировать свою силу.

Всего представителей шерифа было шестеро, каждый в пуленепробиваемом жилете. Раскопки архивов помогли установить, что у Плотца было разрешение на скрытое ношение оружия. Им не хотелось рисковать.

Двое полисменов отошли назад, на случай, если Плотц попытается бежать. Остальные четверо поднялись по ступенькам. Эми держалась поблизости. Она буквально чувствовала, как ее переполняют эмоции его бывших жертв.

Постучать представители власти не удосужились. Плотц, конечно, никогда не оказывал такой чести своим жертвам. Так что они просто вынесли его дверь портативным тараном.

Сержант вошел внутрь.

— Полиция! Уоррен Плотц, с вами говорит представитель шерифа округа Огаста, и у нас есть ордер на ваш арест! — крикнул он. — Не пытайтесь сопротивляться. Вы окружены.

Следом за ним, взяв наизготовку табельное оружие, ворвались остальные полисмены. Обследовав комнату на первом этаже, они начали методично обходить другие.

Ни в одной из них его не было. Законники сгрудились у начала покрытой ковровой дорожкой лестницы и стали тихо подниматься вверх. Впереди опять был сержант.

Остановившись у двери в главную спальню, он посмотрел в глаза каждому из своих подчиненных, чтобы убедиться, готовы ли они. Возможно, Плотц, поняв, что за люди оказались у него в доме, теперь скрывался в спальне, готовясь дать последний бой.

Пока оружие у четырех представителей шерифа стояло на предохранителях. Впрочем, если Плотц окажет сопротивление, долго это не продлится. Но так ли он хотел умереть? Отойти в мир иной от рук полицейского?

Эми спустилась на две ступеньки вниз, по-прежнему заглядывая за угол.

Сержант произнес: «Раз… два… три…» — и на «три» распахнул дверь.

В комнате было темно, как в склепе, что было совершенно неестественно в три часа пополудни для ясного мартовского дня. Благодаря хоть какому-то освещению из коридора, Эми видела застилавшую окно тень, которая намертво блокировала любые попытки солнца проникнуть вовнутрь. Полицейские же просто растворились в этом мраке.

— Уоррен Плотц, не двигайся, ты арестован.

Это был сержант. Кто-то из полисменов включил свет.