Ближневосточное время

Спасибо за то, что есть,

Спасибо за тонкость души,

За то, что могу я сметь

Любить и писать стихи.

За то, что пух тополей

Летит к твоему окну,

За то, что хочу я петь

Только тебе одному.

За голос, полный любви,

За веру в меня всегда,

За то, что твои корабли

В мои плывут города.

За то, что в твоем окне

Горит свет и день, и ночь,

Спасибо за то, что мне

Всегда ты готов помочь.

А я напишу тебе

В этой морской тиши:

«Спасибо за то, что есть

Ты, мой близнец души».

Только снег

Только снег, и больше ничего,

Снег и ели.

Замели следы твои давно

Две метели.

Две метели ленточкой легли,

Не связали,

За мою любовь меня они

Наказали.

Ты иди, не оглянись назад,

Не узнаешь.

Тает снег, слезинкой на глазах

Замерзая.

На еловых лапах тишина

Тишиною.

Не тебе записана была

Я женою.

Только снег, и больше ничего,

Снег и ели.

Замели следы твои давно

Все метели.

* * *

Пожелтел подорожник,

Вот и время расстаться.

С каждым днем невозможней

Нам друг друга касаться.

И слова – как удары,

С каждым днем – недостойней,

Мы – счастливая пара

Только для посторонних.

Что с тобою похожи,

Видно, мне показалось.

Ты – случайный прохожий

У чужого вокзала.

И разбитою чашей

Отсчет уже начат,

Расставанием нашим

Рассвет обозначен.

Отчего же дрожит напряженная нить?

Ведь давно перестали мы друг друга любить…

* * *

За то, что ты пришел ко мне,

За то, что я принять готова,

За то, что в этой тишине

Твое дыханье метрономом

Стучит, – так капает капель

Неизлечимостью участья.

Тебе навстречу встречи дверь

Открою – проходи, участник

Моей небесной тишины,

И длинной улицы с изгибом,

И всепрощающей луны

Над этим неизменным миром.

И этой мерой будет миг,

Когда строка, как ночь, бездонна

И у дверей мечта стоит

Голодной псиною бездомной.

Но ты входи, тебя ждала

И свет включила, чтобы светел

Был абрис твоего лица —

Единственного на планете.

За то, что ты пришел ко мне,

За то, что я принять готова,

За то, что в этой тишине

Твое дыханье слышу снова.

* * *

Ворота осени открою,

Ворота дню,

Тебя собою успокою,

Тебя верну.

И пусть непрошеной тревогой

Поют леса,

И пусть отчаянно продрогли

Их голоса.

Сегодня ливень длинный-длинный,

И день длинней,

Тебе б вернуться из пустыни

Пустых страстей.

Сегодня голоса продрогли

Твоих осин.

Ну где же ты,

Мой самый блудный,

Любимый сын?

* * *