Читаем Ближневосточный фронтир. Израильское поселенчество: история и современность полностью

Именно малочисленные репатрианты-поселенцы, приверженцы движения БИЛУ, начавшие прибывать в Эрец Исраэль в 1881 г., положили начало еврейскому поселенчеству нового типа, поселенчеству периода еврейского национального возрождения. Их мотивы не были религиозными в классическом понимании этого термина. В отличие от предыдущих волн репатриантов, направлявшихся преимущественно в города, чтобы просто жить в Эрец Исраэль, они, как уже было сказано выше, поставили своей задачей основание новых сельскохозяйственных еврейских поселений (в то время по-русски их именовали «колониями») с тем, чтобы не просто «осуществлять еврейское присутствие в Святой Земле», поселившись на земле далеких предков, а снова сделать Эрец Исраэль еврейской страной в полном смысле этого слова. Национальное возрождение выдвинуло идеал практического действия в качестве естественного и закономерного акта сохранения национально-религиозной традиции и ее реализации. Наиболее емко этот принцип выразил певец еврейского национального возрождения, поэт Шимон Шмуэль (Семен) Фруг, писавший преимущественно по-русски и на идише и пользовавшийся на рубеже XIX–XX вв. колоссальной популярностью среди русско-еврейской интеллигенции. Так, в его стихотворении «Тризна», включенном в цикл «Сиониды», есть слова, звучащие как девиз:

Гордиться предками имеют право те,

Стыдиться за кого их предки бы не стали [29] .

Малочисленные поселенцы движения БИЛУ воспринимались в качестве тех, кто действует от имени миллионов евреев, остающихся в диаспоре, но целиком поддерживающих их. В стихотворении «Сеятелям», сопровожденном подзаголовком «Посвящается колонистам Св. Земли», Фруг, в частности, писал:

Я не был меж вами в то время, когда

От родных берегов, где кипела вражда,

Уносило вас бурное море, —

Но меж вами и мною незримой струной

В те мгновенья звучало молитвой одной

Наше общее жгучее горе.

Я не был меж вами в то время, когда

Средь тяжелых невзгод, для борьбы и труда

Вы вступали на берег угрюмый, —

Но незримой струной между вами и мной

Протянувшись, звучали надеждой одной

Наши общие светлые думы [30] .

Эти строки Фруга отражали общее настроение российской еврейской интеллигенции рубежа XIX – ХХ вв. по отношению к новому поселенчеству в Эрец Исраэль. В 1894 г. начинающий поэт Хаим Нахман Бялик, впоследствии ставший национальным поэтом Израиля, писал, сравнивая поселенцев БИЛУ с теми, кто в V в. до н. э. во главе с князем Зерубавелем бен Шалтиэлем из дома Давида первыми вернулся из Вавилонского изгнания, чтобы восстановить Иудею:

Привет вам, родимые, где бы вы ни были,

Вам, сохранившим к отчизне любовь!

Народ возрождайте, спасайте от гибели,

Стяг наш упавший воздвигните вновь!..

Нам дороги в нашей борьбе возродительной

Слезы и пот ваш на ниве родной, —

Упали их капли росою живительной

В душу, убитую рабством и тьмой.

Пусть вами лишь первые камни положены, —

Верьте, он был не напрасен, ваш труд, —

По славной дороге, впервые проложенной,

Дальше отважно другие пойдут.

Под гнетом вражды и презрения злобного

Вера горит путеводным огнем, —

Со дней Зерубавела дела подобного

Мы не ковали в скитаньи своем!.. [31]

Столкновение поселенцев из Восточной Европы с мрачной реальностью османской провинции, которой была тогда Эрец Исраэль, было тяжелым. От распада новые поселения были спасены благодаря помощи барона Биньямина Эдмонда де Ротшильда, создавшего для управления сельскохозяйственными поселениями в Эрец Исраэль большой административный аппарат. Новые репатрианты из Восточной Европы, объединенные идеологией национального возрождения и модернизации, сформировали так называемый «новый ишув», модернизированную еврейскую общину страны, противопоставленную традиционному «старому ишуву».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов

В книге В. К. Кантора, писателя, философа, историка русской мысли, профессора НИУ — ВШЭ, исследуются проблемы, поднимавшиеся в русской мысли в середине XIX века, когда в сущности шло опробование и анализ собственного культурного материала (история и литература), который и послужил фундаментом русского философствования. Рассмотренная в деятельности своих лучших представителей на протяжении почти столетия (1860–1930–е годы), русская философия изображена в работе как явление высшего порядка, относящаяся к вершинным достижениям человеческого духа.Автор показывает, как даже в изгнании русские мыслители сохранили свое интеллектуальное и человеческое достоинство в противостоянии всем видам принуждения, сберегли смысл своих интеллектуальных открытий.Книга Владимира Кантора является едва ли не первой попыткой отрефлектировать, как происходило становление философского самосознания в России.

Владимир Карлович Кантор

Культурология / Философия / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука