Читаем Ближневосточный фронтир. Израильское поселенчество: история и современность полностью

К заповедям второй группы принадлежат следующие:

Бикурим – заповедь о принесении первых плодов урожая в Храм.

Нета рвай – заповедь о принесении плодов на четвертый год от посадки дерева в Иерусалим.

Ѓафрашат хала – отделение теста при выпечке хлеба и его передача священникам (обычно 1/24 часть).

Трума – отделение части сельскохозяйственной продукции священникам.

Маасер ришон – отделение десятой части продукции, оставшейся после выполнения заповеди Трума, и передача ее левитам.

Трумат маасер – обязанность левита отделить десятую часть от полученной им от израильтянина десятины и передать священнику.

Маасер шени – отделение десятой части продукции, оставшейся после выполнения заповедей Трума и Маасер ришон, для принесения ее в Иерусалим и употребеления там, в первый, второй, четвертый и пятый годы семилетнего цикла.

Килаим – запрет скрещивания видов или посадки двух разных видов растений вместе.

Орла – запрет употреблять в пищу плоды дерева в первые три года после его посадки или прививки.

Из числа перечисленных выше заповедей наиболее актуальными и влияющими на хозяйственную жизнь современного Государства Израиль являются заповеди Швиит и Орла. Однако сказанное не отменяет того факта, что с точки зрения иудаизма недопустима ситуация, при которой весь еврейский народ не может выполнять любую из заповедей, сколь бы малоактуальной и незначительной она ни представлялась в современном контексте. Таким образом, евреи, проживающие в Эрец Исраэль, обрабатывающие ее землю и выполняющие при этом перечисленные выше заповеди, выполняют их не только от своего имени, но и от имени всего еврейского народа, выступая в определенном смысле в качестве «посланников общества» (на иврите –
«шлихей цибур» ).

Заселение Эрец Исраэль как религиозный долг еврея

Из сказанного выше вытекает отношение к заселению Эрец Исраэль как к религиозному долгу еврея, поскольку в отсутствие еврейских жителей в Святой Земле выполнение целого ряда заповедей невозможно для всего еврейского народа. Однако заселение Эрец Исраэль предстает в рамках еврейской традиции и в качестве самодостаточной ценности, вне зависимости от того, занимается ли тот или иной конкретный еврей, проживающий в Святой Земле, сельским хозяйством и, соответственно, выполняет ли он заповеди, связанные с обработкой земле в Эрец Исраэль.

В иудаизме существует особая заповедь, именуемая «йишув ѓа-арец» (буквально – «заселение страны» или «проживание в стране»).

Как и заповеди, связанные с обработкой земли в Эрец Исраэль, заповедь о заселении страны происходит из Пятикнижия (Второзаконие, 11: 31–32), базируясь на словах «И унаследуете ее, и заселите ее, и будете соблюдать все законы…». Таким образом, в контексте иудейской религиозной концепции данная заповедь относится к древнейшим и важнейшим заповедям библейского происхождения (в традиционной еврейской терминологии – «мицвот де-орайта» ). Вместе с тем детализация исполнения заповеди о заселении Эрец Исраэль появляется лишь в талмудических источниках, созданных в период, когда значительная часть еврейского народа проживала за пределами Эрец Исраэль и вопрос о проживании евреев в Святой Земле как религиозном долге обрел актуальность.

Высказывания талмудических мудрецов по данному поводу многочисленны и по большей части весьма однозначны. Приведем в качестве примера несколько из них:

...

Еврею подобает жить в Эрец Исраэль, пусть даже в городе, где все язычники, а не за границей, пусть даже в городе, где все евреи.

Тосефта, трактат Авода зара, гл. 5.

...

Рабби Шимон бен Элазар говорит: «Евреи, что живут за пределами Эрец Исраэль, – идолопоклонники в святости».

Тосефта, Авода зара, 5:2.

...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов

В книге В. К. Кантора, писателя, философа, историка русской мысли, профессора НИУ — ВШЭ, исследуются проблемы, поднимавшиеся в русской мысли в середине XIX века, когда в сущности шло опробование и анализ собственного культурного материала (история и литература), который и послужил фундаментом русского философствования. Рассмотренная в деятельности своих лучших представителей на протяжении почти столетия (1860–1930–е годы), русская философия изображена в работе как явление высшего порядка, относящаяся к вершинным достижениям человеческого духа.Автор показывает, как даже в изгнании русские мыслители сохранили свое интеллектуальное и человеческое достоинство в противостоянии всем видам принуждения, сберегли смысл своих интеллектуальных открытий.Книга Владимира Кантора является едва ли не первой попыткой отрефлектировать, как происходило становление философского самосознания в России.

Владимир Карлович Кантор

Культурология / Философия / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука