Смутой назвали события 1682 года современники. Самый ценный для историков делопроизводственный документ, рассказывающий о знаменитой «Хованщине», — записная книга Разрядного приказа — открывался короткой записью: «190-го (1682-го) смутнае время»[380]
. О Смуте размышлял и Сильвестр Медведев, автор другого сочинения — «Созерцание краткое», мимо которого также не может пройти ни один исследователь событий 1682 года. «Вопрошение было у мудрых сицево, — писал ученый монах и философ Сильвестр Медведев, цитируя далее самого Аристотеля: — „Которым делом смута и мятеж в государстве делается?“». И отвечал на этот вопрос примерно так же, как понимали другую Смуту — начала XVII века: «Егда честные люди и в государстве заслуженые, от чинов великих и честных откиненные, а мелкие люди бывают подвзыщенныя»[381].На свой счет мог бы отнести эти слова и Артамон Матвеев, но они предназначались отнюдь не для него. В конце царствования Федора Алексеевича чувствовали себя отодвинутыми в тень бояре князь Иван Андреевич Хованский и Иван Михайлович Милославский, с именами которых связывали заговор против избранного на царство Петра.
К классической Смуте отсылает и роковая дата выступления — 15 мая, день памяти «новомученика» царевича Дмитрия, погибшего в Угличе в 1591 году. История сделала круг, и 91 год спустя, день в день, совершатся другие события, изменившие ход русской истории. Выступление стрельцов и солдат в Москве было начато против «новых Годуновых» и «губителей царского рода» (как назвал их Сильвестр Медведев), а превратилось в новую историческую драму, приведшую к завершению истории Московского царства…
Приезд Артамона Матвеева в Москву сразу вернул ему положение первого «ближнего человека» в царском окружении. Царица Наталья Кирилловна, опекавшая юного царя Петра, тоже нуждалась в таком опытном советнике и помощнике в делах. Фактически на ближайшие годы именно она должна была стать «регентшей» при новом царе. И царица Наталья Кирилловна сразу воспользовалась своим правом. Распоряжения о возвращении из ссылки «Артемона Сергеева сына Матвеева» и ее родного брата Ивана Кирилловича Нарышкина были сделаны уже в день смерти царя Федора Алексеевича 27 апреля. Как позже выяснится, на беду обоим возвращенным ссыльным, так как именно они станут жертвами выступления стрельцов в Москве.
На следующий день после погребения царя Федора, 29 апреля, были даны новые распоряжения казначею Михаилу Тимофеевичу Лихачеву о подготовке встречи Артамона Матвеева. Надо было собрать сохранившиеся серебряные сосуды из матвеевского дома в Москве и прислать их в Сыскной приказ боярину князю Михаилу Юрьевичу Долгорукову[382]
. После чего их должны были вернуть бывшему владельцу.Один из немногих сохранившихся первых указов царя Петра Алексеевича (до начала его соправления с царем Иваном Алексеевичем) датирован 12 мая 1682 года. Указ был издан в связи с уже состоявшимся возвращением Артамона Сергеевича Матвеева из Луха в Москву, после чего его немедленно пожаловали «честью в бояря по прежнему». Было дано распоряжение «в боярских книгах и в списках имя ево в боярех ныне написать и впредь писать в том месте, как он написан был в чести наперед сего». Так Матвеев снова получил боярский чин и занял утраченное положение.
Но и это было не всё. В том же указе говорилось о возвращении ему поместий и вотчин в Московском уезде и в разных городах вместе с людьми, жившими ранее за боярином Артамоном Матвеевым и его сыном[383]
. По свидетельству Андрея Артамоновича Матвеева, указ о пожаловании боярским чином и отдаче конфискованного имущества был объявлен еще в Мезени. Но его «Записки» были написаны много позже, и мемуаристу был важен только факт состоявшейся «реабилитации». Предпочтение следует отдать записанному в Разрядном приказе царскому указу 12 мая, подписанному думным дьяком Василием Семеновым.Кстати, перемены коснулись и положения Андрея Артамоновича Матвеева, пожалованного в тот же день в спальники царя Петра. Одновременно с молодым Матвеевым в спальники был пожалован князь Борис Иванович Куракин. Оба они — князь Борис Куракин и Андрей Матвеев — станут известны как сподвижники царя Петра I и оставят свои записки о событиях 1682 года.