Читаем «Ближние люди» первых Романовых полностью

Смутой назвали события 1682 года современники. Самый ценный для историков делопроизводственный документ, рассказывающий о знаменитой «Хованщине», — записная книга Разрядного приказа — открывался короткой записью: «190-го (1682-го) смутнае время»[380]. О Смуте размышлял и Сильвестр Медведев, автор другого сочинения — «Созерцание краткое», мимо которого также не может пройти ни один исследователь событий 1682 года. «Вопрошение было у мудрых сицево, — писал ученый монах и философ Сильвестр Медведев, цитируя далее самого Аристотеля: — „Которым делом смута и мятеж в государстве делается?“». И отвечал на этот вопрос примерно так же, как понимали другую Смуту — начала XVII века: «Егда честные люди и в государстве заслуженые, от чинов великих и честных откиненные, а мелкие люди бывают подвзыщенныя»[381].

На свой счет мог бы отнести эти слова и Артамон Матвеев, но они предназначались отнюдь не для него. В конце царствования Федора Алексеевича чувствовали себя отодвинутыми в тень бояре князь Иван Андреевич Хованский и Иван Михайлович Милославский, с именами которых связывали заговор против избранного на царство Петра.

К классической Смуте отсылает и роковая дата выступления — 15 мая, день памяти «новомученика» царевича Дмитрия, погибшего в Угличе в 1591 году. История сделала круг, и 91 год спустя, день в день, совершатся другие события, изменившие ход русской истории. Выступление стрельцов и солдат в Москве было начато против «новых Годуновых» и «губителей царского рода» (как назвал их Сильвестр Медведев), а превратилось в новую историческую драму, приведшую к завершению истории Московского царства…

Приезд Артамона Матвеева в Москву сразу вернул ему положение первого «ближнего человека» в царском окружении. Царица Наталья Кирилловна, опекавшая юного царя Петра, тоже нуждалась в таком опытном советнике и помощнике в делах. Фактически на ближайшие годы именно она должна была стать «регентшей» при новом царе. И царица Наталья Кирилловна сразу воспользовалась своим правом. Распоряжения о возвращении из ссылки «Артемона Сергеева сына Матвеева» и ее родного брата Ивана Кирилловича Нарышкина были сделаны уже в день смерти царя Федора Алексеевича 27 апреля. Как позже выяснится, на беду обоим возвращенным ссыльным, так как именно они станут жертвами выступления стрельцов в Москве.

На следующий день после погребения царя Федора, 29 апреля, были даны новые распоряжения казначею Михаилу Тимофеевичу Лихачеву о подготовке встречи Артамона Матвеева. Надо было собрать сохранившиеся серебряные сосуды из матвеевского дома в Москве и прислать их в Сыскной приказ боярину князю Михаилу Юрьевичу Долгорукову[382]. После чего их должны были вернуть бывшему владельцу.

Один из немногих сохранившихся первых указов царя Петра Алексеевича (до начала его соправления с царем Иваном Алексеевичем) датирован 12 мая 1682 года. Указ был издан в связи с уже состоявшимся возвращением Артамона Сергеевича Матвеева из Луха в Москву, после чего его немедленно пожаловали «честью в бояря по прежнему». Было дано распоряжение «в боярских книгах и в списках имя ево в боярех ныне написать и впредь писать в том месте, как он написан был в чести наперед сего». Так Матвеев снова получил боярский чин и занял утраченное положение.

Но и это было не всё. В том же указе говорилось о возвращении ему поместий и вотчин в Московском уезде и в разных городах вместе с людьми, жившими ранее за боярином Артамоном Матвеевым и его сыном[383]. По свидетельству Андрея Артамоновича Матвеева, указ о пожаловании боярским чином и отдаче конфискованного имущества был объявлен еще в Мезени. Но его «Записки» были написаны много позже, и мемуаристу был важен только факт состоявшейся «реабилитации». Предпочтение следует отдать записанному в Разрядном приказе царскому указу 12 мая, подписанному думным дьяком Василием Семеновым.

Кстати, перемены коснулись и положения Андрея Артамоновича Матвеева, пожалованного в тот же день в спальники царя Петра. Одновременно с молодым Матвеевым в спальники был пожалован князь Борис Иванович Куракин. Оба они — князь Борис Куракин и Андрей Матвеев — станут известны как сподвижники царя Петра I и оставят свои записки о событиях 1682 года.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии