«Ближние люди» первых Романовых

Каждый раз при завершении очередного государева похода первому дворовому воеводе Борису Ивановичу Морозову отводилась особая роль: он участвовал в смотрах войска, возвращавшегося домой. Боярин Морозов проводил смотры войска «на отпуску под Смоленском» 6 октября 1654 года, 20 сентября 1655 года в селе Радогожковичах и «на отпуску» в Могилеве. В походе 1656 года дворовый воевода Борис Иванович Морозов дважды проводил такие смотры: сначала, «идучи из под Риги», а потом в Полоцке[159]. В Полоцке «закольцевался» не только Рижский поход. Именно там 31 октября 1656 года было получено царем Алексеем Михайловичем долгожданное известие о достижении Виленского договора с представителями польского короля Яна Казимира. Сеунщик сообщал, что «обрали его государя, его царское величество, королем польским и великим князем литовским». О чем немедленно известили полоцкое духовенство, шляхту и мещан, ставших свидетелями такого радостного для царя события.

3 ноября 1656 года царь Алексей Михайлович праздновал в Полоцке полученное известие об избрании его на польский трон после короля Яна Казимира. Он пригласил на свой «стол» Бориса Ивановича Морозова, Семена Лукьяновича Стрешнева, окольничего Федора Михайловича Ртищева и «полоцких мещан». Жители Полоцка, становившиеся подданными царя и, как тогда казалось, будущего польского короля, участвовали в этих торжествах наряду с первым царским «ближним человеком», хорошо умевшим обходиться с торговыми людьми. Показательно, что в этот момент оказался снова приближен царский дядя, родственник матери царя Алексея Михайловича, — Семен Лукьянович Стрешнев. Ему и выпала честь сообщить сведения о царском избрании семье царя, остававшейся в Москве. Сам царь, занятый делами, в Москву не спешил; он пропустил праздники Петра митрополита 21 декабря, день традиционного «стола» у патриарха, не стал праздновать в столице Рождество и Богоявление. Вход царя, его бояр и воинства в столицу состоялся только 14 января 1657 года[160].

Возвращение боярина Бориса Ивановича Морозова к кругу обычных дел снова означало ежедневную придворную службу и совет с царем «в комнате». Узнать о положении того или иного боярина в царском окружении можно по перечислению приглашений на царский «стол», «степени» и важности церковных и личных праздников царя и его семьи. «Ближних людей» приглашали на празднование именин царя Алексея Михайловича 17 марта и царицы Марии Ильиничны 1 апреля. Иногда царицыны именины приходились на последнюю неделю Великого поста, поэтому праздновали его чуть позже. Тогда же в окружении самых близких людей праздновался и «Велик день» — Пасха.

Лучше всего о боярском первенстве свидетельствовала, как уже говорилось, церемония шествия «на осляти» в Вербное воскресенье. Правда, по возвращении из Рижского похода, 22 марта 1657 года, «осля водил» под патриархом Никоном другой боярин и главный воевода царских походов князь Алексей Никитич Трубецкой. Какими причинами объяснялось отсутствие боярина Бориса Ивановича Морозова, можно только догадываться. Может быть, он был занят состоявшимся в тот же день приемом польского посла? Нет оснований и думать о его возможной ревности к боярину князю Трубецкому; связи внутри аристократической элиты складывались годами, а роль князя Трубецкого в состоявшихся государевых походах действительно была выдающейся. Более того, стоит обратить внимание на покупку боярином Борисом Ивановичем в том же 1657 году у боярина князя Алексея Никитича больших земельных владений в Рязанском уезде (село Киструс) и Ряжском уезде (село Петровское)[161]. Поэтому значение состоявшейся «рокировки» в шествии на Вербное воскресенье не стоит переоценивать, такие чередования по годам «ближних бояр» в этой церемонии бывали и раньше.

В других придворных церемониях практически всегда в это время первым гостем был боярин Борис Иванович Морозов, поэтому его главная роль в царском окружении оставалась безусловной. Боярин Морозов первым поздравлял царя Алексея Михайловича с его именинами и был главным приглашенным боярином на царских «столах» в «Велик день» 29 марта и на именины царицы 1 апреля. И так оставалось весь 1657 год; главные зимние торжества — день Петра митрополита 21 декабря с приемом у патриарха Никона и праздник Рождества 25 декабря тоже прошли при участии Морозова.