Близкое и далёкое

  Положив трубку, я вышла из квартиры, спустилась с лестницы, заглянула в почтовый ящик. Там был счёт за квартиру и… письмо. Оно вернулось! Само. Интересно, с чего вдруг? Я стала рассматривать конверт. Адрес получателя: Республика Дагестан, город Махачкала, улица Сальвадора Альенде. Мой дом, моя квартира. Значит, когда телефонная реклама отвлекла меня, я тупо переписала адрес с конверта, который Магомед отправлял мне. Спасибо вам, сотрудники стоматологической клиники "Акула", за то, что иногда так вовремя отвлекаете народ от важных дел! Радуйся, радуйся, Ирина, выходит, твоя совесть перед Магомедом чиста!

  Как на крыльях, вылетела я из подъезда и побежала на автобусную остановку. Кто знает, может, за то, что я в этот раз не совершила предательства, Бог надо мной смилуется и пошлёт мне мужчину? Но не какого-нибудь, а доброго и надёжного. Ведь мечты иногда сбываются. Даже у серых мышек.

Малахитовая шкатулка

  Никогда прежде я и подумать не могла, чтобы пойти воровать. И никак не ожидала, что на этот греховный путь встанут Алонсо и Капиту. Раньше, до того, как лихорадка унесла одного за другим нашего отца, а затем и мать, как хозяин, рассерженный тем, что некому стало платить за наше скромное жилище, без жалости выгнал нас на улицу. И мы, подростки, стали вынуждены просить милостыню, чтобы не умереть с голоду. Мне было тогда лет тринадцать, Алонсо – двенадцать, а Капиту старше меня на два года. Собственно, она и предложила заняться охотой за чужими кошельками.

– Но это же грех! – хором воскликнули тогда мы с братом. – Господь накажет!

– А ваш Господь подумал о нас, – парировала Капиту, – когда забирал наших отца с матерью? Он хоть раз помог нам, когда мы, нищие, полуголодные, скитаемся по улицам, выпрашивая подаяния? Ему до нас, похоже, и вовсе дела нет!

  Мы не нашли, что на это возразить. А на одно подаяние, как справедливо заметила Капиту, долго не проживёшь. Поэтому вскоре мы устроили охоту на чужие карманы. Тогда же мы поклялись, что если кто-то из нас вдруг попадётся, он ни за что не выдаст братьев и сестёр. Впрочем, сама Капиту не воровала – поручала делать это мне и Алонсо. Недаром ей дали имя "умная голова"!

  Поначалу всё проходило гладко – наши ловкие руки незаметно вытаскивали монеты из кошельков богатых сеньоров, снимали золотые украшения с дам, а наши быстрые ноги позволяли нам скрыться до того, как жертва обнаружит пропажу. Но однажды вечером, когда Капиту пересчитала заработанное нами за день и отправила Алонсо в хлебную лавку, мы увидели, как из кареты, расплатившись с кучером, вышел сеньор, судя по одеянию, знатного роду.

– Видно, господин небедный! – прошептала Капиту, оценивающе оглядывая его. – Давай, Изабель, облегчим ему кошелёк!

  Найти его кошелёк оказалось просто, однако от усталости внимательность и ловкость мне изменила. Я уже почти вытащила бархатный мешочек с монетами, когда сеньор вдруг схватил меня за руку.

  "Это конец!" – с ужасом подумала я.

  Я уже мысленно прощалась с жизнью, которую мне, видно, суждено так скоро закончить на виселице. Но в тот момент вернулся Алонсо.

– Умоляю Вас, сеньор, отпустите мою сестру! Она ни в чём не виновата! Это я ей приказал, наказывайте меня, а её пожалейте!

  Гнев в глазах знатного господина уступил место удивлению.

– У тебя очень благородный брат! – произнёс он, наконец, обращаясь ко мне. – Готов сам пойти на виселицу, лишь бы тебя спасти. Но что же толкнуло вас на путь воровства? Неужели отец с матерью не объяснили вам, что брать чужое – грех?

– Увы, сеньор, у нас нет отца с матерью! Мы нищие, бездомные сироты!

  Некоторое время господин молчал, пытаясь справиться с волнением. Затем сказал, отпуская мою руку:

– Я не стану отдавать вас в руки городской страже. Но может, вы оба пойдёте ко мне в услужение? Тогда у вас будет кров над головой и жалование, и вам больше не придётся скитаться по улицам.

– Благослови Вас Бог, сеньор! – воскликнула мы оба, не веря своему счастью. – Только у нас есть ещё и старшая сестра, и мы не можем её оставить.

– Вот и прекрасно! Пусть вас будет трое.

  С того дня наша жизнь изменилась к лучшему. Милосердное небо, увидев наши страдания, наконец, сжалилось над нами, послав спасение. Граф Аристидиш де Монсараш был к нам добр, как, собственно, и ко всем слугам в доме. Нам больше не приходилось бродить по улицам оборванными, полуголодными, клянчить милостыню и воровать. Теперь каждое утро мы благословляли ту сытую и довольную жизнь, которую познали в доме графа, и молили Бога, чтобы дал здоровья нашему благодетелю.

  Но вскоре наше счастье было омрачено тенью приближающейся беды. Чума, начавшаяся далеко на востоке страны, постепенно подбиралась всё ближе, оставляя после себя горы мёртвых тел. Среди людей началась паника. Оставалось лишь молиться Господу, чтобы отвёл беду, и зараза обошла наш город стороной. Конечно, мы, потерявшие родителей и чудом выжившие после той проклятой лихорадки, не могли не опасаться за себя, друг за друга. И заходя в церковь, молились вместе со всеми.