Блог «Серп и молот» 2014–2016

Тоже самое и с переселением представителей некоторых национальностей советских граждан во время Великой Отечественной войны. Там тоже, кто в лес, кто по дрова. Каждый шизик или негодяй свою версию придумал. У одних Сталин-кровопийца истреблял народы, другие придумали народы-предатели, которых вообще нужно было в тундру загнать и уморить, третьи залихватски свистят, что крымских татар спасли от гнева демобилизованных солдат, самые шизанутые приписали Сталину намерение простить всех предателей из национальных меньшинств, потому что иначе женщинам этих национальностей не от кого детей рожать было бы… Нет, я понимаю, что у историков много может быть версий, объясняющих то либо иное событие, но вы хоть, граждане ученые и писатели, перед тем, как версии свои придумывать, пили бы меньше всякой гадости, что ли.

У меня вообще такое впечатление, что все эти «историки» преследуют только одну цель: сделать всё от них зависящее, чтобы мы, простые мужики всех национальностей, друг друга возненавидели на веки вечные до состояния вечной же поножовщины. Вот ничем другим я объяснить не могу весь имеющийся «исторический» бред о депортации во время ВОВ.

Взяли и навыдумывали каких-то национальных менталитетов. Уроды. Я понимаю, что сейчас нацики всех мастей аж взвоют от негодования, у них же «русский менталитет» есть. Не русский менталитет у вас, придурки, а менталитет опущенных идиотов.

В холостяцкой молодости у одной из моих подружек была знакомая девушка Инга. Сногсшибательной красоты блондинка. Инга была замужем за офицером-танкистом, у нее еще три сестры было. Как-то мы одной компанией водились и сдружились.

Мать Инги, тётя Таня, после рождения дочери развелась с мужем, осталась одна с ребенком, вот с этой Ингой, потом познакомилась с хорошим человеком, поженились. Родились у них еще три дочери. Как в любой нормальной семье, самой любимицей у этого человека была неродная девочка. Самая любимая и балованная. И она приемного отца любила так, как и родных не любят. Папина дочка.

Мужик вкалывал в совхозе, как папа Карло, руки просто золотые у человека были, умел и делал всё, если руководству нужен был человек, на которого можно положиться, то звали его и поручали ему самую ответственную работу. Мужику нужно было семью кормить. И его девчонки в селе были самыми красивыми и нарядными. Да они вообще были такими красивыми, что на улице парни себе шеи сворачивали, когда мимо проходили. Блондинка Инга и три ее сестры — яркие брюнетки. Всё село тете Тане завидовало откровенно, такого мужика себе оторвала!

Я как-то через мою подружку, потом через Ингу, подружился с ними со всеми. Не просто общался — вообще дружили, одна компания у нас была. Они вообще были очень компанейскими, и сами сестры и их мать, тетя Таня. Потом уже стали дальними родственниками по линии моей жены, с будущей женой у них я и познакомился. Нам было не по 16 лет к тому времени, у Инги и ее старшей сестры уже дети свои были. Самого главу семьи я не застал. Тетя Таня осталась уже одна. Буквально за несколько месяцев до нашего знакомства.

А одна она осталась потому, что наступили 90-е годы и начала разворачиваться очередная трагедия чеченского народа. Как вы, наверно, поняли, муж тети Тани был чеченцем. Я говорю очередная трагедия, но в той очереди переселение чеченцев в Казахстан не стоит. То переселение трагедией не было. Там в истории народа и без этого всего хватало. Впрочем, как и в истории любого народа, русского в том числе. Да и 90-е годы — наша общая трагедия.

Вот у этого чеченца, который женился на русской женщине с ребенком, вместе они нарожали еще троих, да жили душа в душу, менталитет какой был? Не чеченский?

Но даже больше, Муса, так звали этого чеченца, возил в отпуск и жену, и дочерей гостить к своим родственникам на родину. И не в город Грозный, где жили городские чеченцы, а в аул. И никто там ему в глаза не тыкал тем, что он женился на гяурке с ребенком. И Ингу белобрысую чеченская бабушка своей внучкой считала. Вот вам и чеченский менталитет.

А пропал Муса, когда начала там в 90-е годы завариваться вся катавасия кровавая, родители написали, чтобы он приехал и забрал их оттуда. Он поехал — и с концами. Как в воду канул.

Муж Инги, офицер-танкист, попал туда в первую чеченскую компанию. Она просила его найти хоть какие-нибудь сведения об отце (никогда она его отчимом не называла) и его родителях. Бесполезно. Исчезли люди. Не только русские там исчезали бесследно.

Вот вам трагедия простого чеченца и его семьи, которая произошла только потому, что какие-то гнусные суки начали выдумывать национальные менталитеты.

Это Муса-то был прирожденным бандитом, как все чеченцы? И его родители тоже?