BLOGS

В общем, тащили мы языка. Тогда, в начале апреля 1944-го мы в рейды зачастили: все понимали, что крупное что-то готовится. Между Оршей и Могилёвом это где-то было. Теперь мы знаем, что была операция «Багратион», а тогда это её подготовку мы «живой» информацией обеспечивали. Что происходит, просто догадывались. Тащим, значит, языка. Хорошо взяли -офицера. А на нейтралке натолкнулись на встречную немецкую диверсионную группу. Такое вот нечаянное дело - они с нашей территории шли. Может, тоже с «языком». Завязался бой. Накрыли нас с обеих сторон - и немцы, и наши... Очнулся я в госпитальном поезде дней через десять. От собственного крика... Ноги к доскам привязаны - гипса не хватало, так зафиксировали проволокой к доскам. Голова больше, чем подушка - в затылке «сковородка шкворчит» - мелких осколков и в шею, и в череп налетело, как кто огненных мух напустил...

Поражение обеих ног, центральной нервной системы, от боли в день по нескольку раз сознание терял, где-нибудь в начале вагона чайная ложка звенит, а у меня от этого глаз дёргается...

...В декабре 1944-го выписали меня из госпиталя №1504 города Новосибирска... Знаешь, где этот госпиталь был? В Оперном театре. Он тогда строился, да война помешала. Был там в годы войны госпиталь. Еду домой в свой освобождённый Бердянск, и почему-то по-детски в голове картинки, каким он мне запомнился - летним, в цветах, с белыми хатками. А подъехали со стороны горы - верхней части города - и... нет города! Я аж рухнул... Стоять не мог от горя - ни костыли, ни ноги не держали. Рухнул прямо... Весь город сожжён. От вокзала полторы стены торчит. Дымки какие-то редкие - люди в землянках жили. Сады порублены и сожжены... Не увидел я города, о котором всю войну мечтал, мечтал все эти страшные окопные дни и ночи. Покурил я там, на высокой горе, и поковылял искать свою хату, которой не было уже... Но зато дальнюю родственницу встретил - из-под земли вылезла, из подвала - тётя Оля Бедюх. И плакала, и обнимала, и угостила половинкой варёной свёклы. А я её - хлебом, пайком своим солдатским...

* * *

В посёлок Железнодорожный (ныне г.Емва) Княжпогост-ского района Коми АССР отец в первый раз приехал в 1948-ом году, чтоб помочь сосланной маме - моей бабушке. А в 1949ом приехал и остался уже навсегда. Вся трудовая деятельность его была связана с механическим заводом. Умер отец в 1994 году.

МОГИЛА НЕИЗВЕСТНОГО МАТРОСА

Набережная пропахла чебуреками, варёной кукурузой, карамелью, шашлыками, жареной рыбой. Солнце жжёт, плавит, печёт, и будто ветер прямо от него, с небес, фронтальновертикальный надув загара и запахов. Кажется, что жареным мясом пахнут даже бетонный блок на пирсе, стяг Украины и флаг Палестины у лодочной станции...

- С какого перепугу у вас тут арабский флаг? - спрашивает мой сын Фаддей у девушки в баре.

- Хде? - удивлённо спрашивает она, вытаращив очи и ошеломляя нас своей кричащей плотью. - А... То? - она спрашивает пальцем наверх. - Та ну! Мы думали, шо пиратский... Оно вам не по хрену?.. Та не смешите...

Моему Федьке не похрену.

- А чё мы тут чужие флаги вешаем? Давайте я сниму? - он смотрит на неё исподлобья. Смотрит выразительно.

- Ага... - вежливо и с улыбкой поддерживаю я решимость сына. - Или сожжём... Легко.

Девка напрягается в ответ на нашу агрессию. Крупная такая, не дай Бог с ней бороться на татами - заскользишь и не захватишь, ибо зацепиться не за что, дюже гладкая.

- А ну, я хозяина позову... Побачим, шо вы скажете... -вглубь бара, куда-то за занавески и замызганные кофейные турки кричит. - Галя... Халя! Вадима позови, тут грозные ребята пришли. Патриоты, наверное... ага... Казаки хучь куда... -и она смотрит на нас вызывающе, дескать, посмотрим, «шо вы тут кажете через хвылыночку...»

Рожа пришла крутая, конечно. Пират Карибского моря... Рябой, с порченым глазом, почти на голову выше меня, смуглый как нерусь. Реально можно испугаться.

- Шо такое? - он, впрочем, смотрит на нас беззлобно, без угрожающих понтов.

- Флаг ваш не нравится, - тоже спокойно говорю я ему. -Вопросы есть...

Рябой Вадим кивает головой - мол, давай свои вопросы.

- Ну, этот, - уточняю я. - Вон, над вашим баром... С фига ли тут арабский флаг?

- А он арабский? - удивляется Вадим, - Да чесговоря, и внимания не обращал... Ребята тут с лодочной дурковали по пьяни, повесили... Так ничо, красивый... Не американский же. На него никто внимания не обращает... А вы чё завелись?

- Вы откуда приехали в Бердянск? - спрашиваю я у него, абсолютно уверенный, что он откуда-нибудь с Кавказа или, по меньшей мере, с Крыма, Молдавии, Карпат. «Боковым ухом» нас слушает та самая ядрёная барменша. Пива у неё никто пока не спрашивает, отдыхающих в Слободке сломило дневное пекло, даже пляж слегка пустеет.