BLOGS

Коля Фролов вырос в казачьем городке тихим пацаном, которого собаки и рыбалка интересовали больше, чем весь остальной мир с космонавтами и рок-н-роллом. На Уе и Увель-ке, речушках, скользящих сквозь Троицк, он пропадал в любую свободную минуту. Ни родители, ни сестры не видели и видеть не могли, что он именно в рыбалке и всем, что связанно с рыбалкой, становился авторитетом среди пацанов и взрослых. Рыбак он был обычный, везло ему не больше, чем другим. Но он понял другое: за страсть люди готовы платить. И он зарабатывал первые «пионерские» деньги на искусственных мормышках и ладных удочках, на удобных куканах по три копейки за штуку и на том, что часто под рукой рыбаков под удачную рыбалку не было мешка или бечёвки. У «коммерсанта-Кольки» они были всегда. Николай Фролов предпринимателем стал именно тогда. «Деньги лежат в карманах людей, и люди не знают, куда их тратить. Почти все...» - говорил Фролов. Он же знал, куда их деть. В детстве просто покупал нужные вещи, а постарше он понял, что деньги лучше всего тратить... на деньги. И пусть рубли размножаются, как мальки карпа, и превращаются в золотые балыки проектов.

Когда сыпался СССР, и стреляли не только на больших и малых войнах по всей южной границе когда-то большой и дружной страны, тогда Фролов на Украине под местную «ата-манщину» и неразбериху тоже делал деньги. На консервах. Заводы по инерции работали, а сбыт рассыпался, как горох на сковородке. Машинами, контейнерами, вагонами и эшелонами Фролов погнал товар... К 1994 году он был крут, как турецкая сабля: денег было и на особняк и на машину. И брезжили уже идеи вывоза этих денег из-под сумасшедшей инфляции как в России, так и на Украине... На саблю, впрочем, Коля и нарвался. Через всю кисть правой руки у него остался шрам от перехваченного клинка украинских «братков», залезших грабить богатого москаля прямо «у хатЬ>. Только жена Николая Валентина, выскочившая со звоном битого стекла из окна второго этажа, и забрехавшие собаки заставили налётчиков бросить недорезанного «буржуя» истекать кровью и седлать мотоциклы. С грохотом и гиком они уехали. Уехал и Коля, бросил дом, гаражи и машины... Вывез только деньги, которые можно было вывезти или вогнать в длинные проекты...

Барчук, банкирчик... Со стороны Николай выглядел именно таким. Полненький, с симпатичными добрыми щёчками и почти прозрачными синими глазами, он даже седел как-то понарошку. Будто не его это была седина, а ему - вечно тридцатилетнему - просто припылилось в степи. Шёл 1995 год. Армию плохо кормили. Воевали в Чечне, а Коля гонял контрабандные мясные стада из столовых степей Северного Казахстана, скупая их по дешёвке у запуганных казахов, отстреливаясь от чеченцев, которые у этих же казахов скот не покупали, а просто угоняли.

Хорошие деньги брали на мясе. Хваткие прапорщики-снабженцы и полковники-интенданты военных городков всего Южного Урала знали Колю как патриота. Он пригонял скот в долг. Живым весом. У армии денег нет, а солдат должен быть сытым. Фролов, конечно, понимал, что гораздо более «сытыми» были полковники и прапорщики, сдававшие мясо в шашлычные Челябинска, Миасса и Златоуста. Фролов понимал, что до солдатских пайков в батальонах доходят крохи, но это для него было неважно, Коля нарабатывал главное - связи. Он чётко знал их стоимость...

Его не понимали друзья - Володя Пахомов и Витя Чакин, которые разбивали на степных ухабах машины и прятали «калашниковы» с гранатами.

Контрабандист - профессия братская. В степи она совсем братская. Особенно когда горит ЗиЛ, когда чечены обложили с трёх сторон, и ни распадка, ни валуна, и заканчиваются патроны... Пахнет жареными тушами сайгаков в горящем «ЗиЛе», палёной резиной и жжёной латунью с оружейным маслом. Коля грыз семечки. Володя и Витя отстреливались. Коля считал... Когда нервы у ребят уже стали сдавать, он брякнул: «Сейчас Иса смоется. У них патроны кончились...» Иса с «джигитами» ушёл с изрешечённой задницей своего УАЗика. На следующий день этот УАЗ сожгли в степи, а чеченов измордовали до полусмерти головорезы, посланные вором в законе Легонтом

Синим. Коля грыз семечки, Володя признавал какую-то силу, стоящую за Фроловым, а Витя ещё год рассказывал, как Коля сидел под «дымовой завесой» и грыз семечки, в то время, как он, Витя, с Володей героически отбивался от чеченских контрабандистов... Не поясняя при этом, какого черта они сами шастали на «ЗиЛке» в дикой степи под Аксаем...

«Так что ж мы всё в долг да в долг отдаём мясо?!» - скандалили и Чакин, и Пахомов. Хотелось денег, но они как-то всё были пока виртуальными. Но для Коли были важнее связи, а эти связи превратились в машины, в отданный почти задарма хорошо отапливаемый склад, где открыли они первый пельменный цех.