Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов

Дров не было. В комнате мороз. Мы стали топить круглую железную печечку книгами, газетами, журналами. Но от них печечка не нагревалась. Пришлось пилить стулья, ножовкой. Мы по очереди пилили стул, голова кружилась, усиленно билось сердце, руки слабели, и ножовка выпадала из рук. Но все же мы не сдавались.

За водой ходили на речку Лупа. Вниз к воде по берегу спустишься, наберешь полведра воды, а наверх не подняться: берег обледенел, скользко. Ни керосина, ни какого-либо другого горючего материала не было, и мы сидели в темноте.

С открытием Ледяной трассы на Ладоге наше положение улучшилось, норма выдачи хлеба увеличилась, и с 11 февраля мы стали получать 500 г хлеба. На работе стали выдавать не только суп с отрубями, но и кашу перловую. В столовой отоваривали крупяные карточки, и мы с подругой стали съедать по 5–6 тарелок супа. За несколько дней съедали весь месячный паек, а дальше опять голод.

Весной зазеленела трава. Мы собирали лебеду, подорожник, крапиву. Варили щи и делали лепешки, Иногда можно было достать буханку хлеба за деньги. Мы покупали буханку за 500–600 рублей. Съедали ее сразу.

О ленинградцах думала вся страна. Каждая область, край посылали в Ленинград обозы и вагоны с продуктами. Мы об этом узнавали из газет. И вот я получаю письмо от мамы из Казахстана, где она сообщает о том, что к ее знакомым из Ленинграда на побывку прибыл офицер и что она с ним отправила нам посылку. Она была в пути около двух месяцев. И сколько же было радости! Когда мы открыли ящик и увидели его содержимое, то сразу же вдвоем с подругой издали звук: «Ах!» Кто стоял недалеко от нас, сказали: «Сумасшедшие!» Мы поняли, что от счастья вид у нас был действительно «сумасшедших». В посылке были сухари, казахские баурсаки, сахар и масло. Посылку мы разделили с подругой пополам. И с благодарностью вспоминаем добрую, заботливую маму Елену Ивановну и неизвестного военного, которому нелегко было выполнить поручение по доставке посылки в Ленинград. На нашем пути было много добрых людей, которые помогали выстоять.

В сентябре 1942 года ходили упорные слухи о том, что на территории складов ст. Пискаревка обнаружены зарытые в землю бочки с капустой, творогом и мясом. Рассказывали всякие были и небылицы. Я взяла ведро и пошла. Народу было много. Действительно, в больших ямах я увидела бочки с квашеной капустой. Но к ним не пробраться. То, что валялось на земле, возле бочек, я и подобрала. Никакого мяса и творога не видала. Но на работу кто-то приносил этот «творог». Черная масса (как сырой торф) напоминает вкус творога. Ели с закрытыми глазами. Как стало потом известно, капуста была завезена в Ленинград в 1935 году (пять тысяч тонн). Ее растащили в течение суток, оставив на месте 15000 лопат. Вот сколько побывало людей на Пискаревке. Капусту долго мыли в реке и только потом употребляли в пищу.

К 25-летию Октября нам выдали на работе по 1 кг казеина. Мы варили его и ели <…>.

Хотя жизнь улучшалась, но мы не могли распределять равномерно продукты. Для таких, как мы, были организованы «рационы» при столовых. Карточки сдавали и получали трехразовое питание. Как умно это было продумано. Рацион нас спасал. И в дальнейшем было много трудностей в нашей жизни. Мы были молоды, хотя не имели ничего, кроме молодости. Мы получали зарплату, высчитывали подоходный налог, военный налог, заем, но мы не роптали, а на заем подписывались на 1,5–2,0 оклада. И никогда-никогда не проявляли недовольства.

Мы были уверены, что после Победы настанет хорошая жизнь.

27 ноября 1943 года

Подошла и наша очередь ехать на передовую. При подъезде дорога пошла по низким местам и была вымощена лежащими поперек дороги бревнами. Местность здесь низкая, весной и осенью она заливается водой. Вкопаться в землю здесь нет возможности. Все оборонительные сооружения находятся на поверхности земли. На переднем крае среди леса была сделана широкая просека. На опушке, обращенной в нашу сторону, был построен вал с двумя бревенчатыми стенками, между которыми была засыпана земля. Вал имел форму окопа. На его углах, обращенных в сторону противника, были построены деревоземляные точки с амбразурами для стрелков. Просека за валом была заминирована. А впереди отдельными опорными пунктами стояло боевое охранение.

Подходы к тропам, ведущим к пунктам боевого охранения, также были заминированы. В глубине нашей обороны мы увидели отдельные опорные пункты. Теперь дзоты на бывшей передовой опустели, и один из них будет служить нам временным домом. Командир батареи показал нам уже почти готовые окопы для минометов на огневой позиции и приказал не позднее следующего дня приступить к систематическому изучению переднего края обороны противника [Коровкин].

3 декабря 1943 года